Ольга Трушкина: Город

© Ольга Трушкина, 2019

ISBN 978-5-4496-9435-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Город

Как-то раз Степа проводил каникулы в деревне, вместе с бабушкой. Теплым летним утром, когда мальчик еще спал и видел сны, баба Маша обнаружила, что у нее закончились лекарства. Она немедленно отправилась будить внука.

– Ты что, спишь еще, лежебока? Вставай! Десятый час!

– Ну, ба! Дай поспать еще немножко! У меня же каникулы!

– Вставай, надо ехать в аптеку за лекарствами. У меня валидол закончился, конкор весь вышел и валосердину на донышке осталось! – она, для пущей убедительности, показала полусонном внуку почти пустой пузырек.

Степа был любящим внуком, он быстро вскочил с постели, оделся и умылся. Завтракать не стал, а выпил большую кружку еще теплого, пахнущего коровой молока. Затем, взял деньги, рецепт, без лишних разговоров вывел из сарая старый, еще дедовский велосипед и выехал из калитки.

Настроение у Степы, как всегда во время каникул, было прекрасное, он бодро жал на педали, и вскоре переехал маленький мостик через речку со старинным названием Коровка, а затем, по тропинке въехал в лес.

Мимо него проносились тонкие молодые осины, нежные белоствольные березки. Лес был светел, яркая зелень еще не тронута золотой осенней проседью.

Въезжая все дальше и дальше в чащу, Степа любовался постепенно заменявшими березы хвойными деревьями. Лес темнел, но темнел незаметно, мягко, вкрадчиво. Засмотревшись на эту игру света и тени, мальчик не заметил, как съехал с узкой тропинки, и колесо попало в какую-то чертову ямку.

Степа вылетел из седла и со всего размаху ударился головой о ствол огромного векового дуба. Свет померк в глазах юноши, и он, будто подстреленный заяц, упал к ногам могучего лесного великана…

Когда Степа открыл глаза, почему-то был рассвет. Но солнце всходило на западе. Все это очень не понравилось Степе. Никакого дуба, а тем более леса не было. А стояли ржавые мусорные баки на пустыре, поросшем пожелтевшей травой.

Вдруг Степан почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, он увидел медленно приближающуюся невысокую фигуру. Вскоре незнакомец подошел достаточно близко, чтобы юноша его разглядел.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросил подошедший.

И это окончательно шокировало Степу. Дело в том, что это был довольно большого размера плюшевый мишка, какими играют все дети мира. Старый коричневый плюшевый медведь, который ходил, как будто, так и должно быть, и даже предлагал Степе свою помощь.

Юноша, стараясь собрать остатки своего ушибленного о дуб разума, выдавил из себя:

– Кто ты такой? Винни-Пух, что ли?

– Нет, – ответил Мишка, почему-то смущаясь, – Винни-Пух новый, красивый, импортный, а я – сам видишь, какой.

И действительно, плюшевая шкура сильно потерлась, в нескольких местах сквозь нее просвечивала опилочная начинка. Но, несмотря на это, игрушечный зверь держался бодро и уверенно.

На его талии был застегнут кожаный ремешок, на котором закреплена кобура с игрушечным пистолетом, какими маленькие мальчишки, обычно, играют в войну. А через плюшевое плечо был перекинут настоящий армейский планшет.

– Откуда ты тут взялся? – спросил медведь изумленного и почти ничего не соображающего Степу. Тот держался за голову обеими руками и пытался вспомнить, как оказался на свалке. Но это так и не удалось.

– Когда я открыл глаза, то уже был здесь, – сказал мальчик, сам прекрасно понимая, что говорит ерунду.

– А где ты был до того, как открыл глаза? – допытывался настырный Мишка.

Тут что-то стало проясняться в Степиной памяти. Так всплыли в уме деревня, речка-Вонючка, поездка на велосипеде по лесу, и, наконец, злополучное падение. Пришлось все рассказать. Тогда, немного подумав, Мишка сказал:

– Но здесь поблизости нет никакого леса, здесь есть только Город. А ты попробуй закрыть глаза и снова их открыть, может быть, когда ты их откроешь, то снова окажешься в лесу.

Понимая всю нелепость этой затеи, Степа все же решил попробовать. Закрыл глаза. Открыл. Но вокруг ничего не изменилось: все те же мусорные баки, пустырь и чудовищный, живой плюшевый мишка, сочувственно глядящий на Степу мутноватыми от времени стеклянными глазками.

Уставший от всего этого Степа встал и медленно пошел по широкому асфальтированному шоссе в сторону Города. Все равно надо было куда-нибудь уйти с помойки, это не самое приятное место.