Алекс Динго - Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть вторая

– Да. Молодец Джерик. Хорошо придумали. Мина – ловушка. Прямо перед самым входом, – сказал он.

На пасмурном небе тускло мелькал солнечный свет. Ветер чуть поддувал. Веяло теплотой. Впереди зияли белокаменные стены. Шпиль колокольни смотрел строго ввысь. Кругом по небольшим пространствам гуляла пустынность. Приятно тянуло ароматом вечнозелёной зелени.

Сапёр зашёл в монастырские кельи. Он остановился, направив невозмутимый взгляд на шерстистого приятеля. Джерик, вытянувшись, уже орудовал мокрым носом.

– Ищи Джерик. Ищи, – сказал Анатолий.

Джерик, принюхавшись, замер возле небольшой, каменной арки. Нюх обострился. Малыш вновь присел, волнующим взглядом поманив к себе хозяина.

– Вижу Джерик. Молодец. Растяжка минная стоит, – произнёс сапёр, наклонившись.

Анатолий, затаив дыхание, ловко разминировал взрывчатку. Он слегка нахмурился. Сердечное биение вернулось к обычному ритму. По виску покатилась капелька пота. Джерик, сидя рядом, слегка покосил голову. О чём – то задумался. Клыкастый сапёр, глядя на лицо хозяина, выкатил из пасти язык.

– Уууууууууу…

На пасмурном небе ярко засветило солнце. Ветер слегка поддувал. Веяло теплотой. На деревьях слегка шелестела листва. С площадки монастыря открывались приятные виды. Вокруг виднелись широкие поля, леса, туманные дали.

Сапёр Анатолий, глядя на боевого приятеля, вышел из задних ворот монастыря. Повеяло приятной свежестью. Глоток воздуха даже бодрил. Тень дарила прохладу. Джерик неторопливо побежал по каменной дорожке впереди хозяина. Он резко замер, мельком взглянув на боевого друга. Нюх обострился. Малыш тут же рванул дальше. Забегал, как ошпаренный.

– Всё сделали… Теперь можно и отдохнуть… Джерик. Хочешь пилотку потаскать… Хахахааа… А вот Джерик здесь находиться могила А. С. Пушкина. Памятник стоит. Видишь, – недоумённо произнёс Анатолий.

– Ууууууууууу…

Джерик, перескочив металлическое ограждение, уселся прямо на монументе. Потянул носом. Памятник из гранита в виде статуэтки посвящённый великому поэту отдавал блеском.

– Джерик. Что ты делаешь? Ай-яй-яй. Как не стыдно! Джерик. Как так можно себя вести. А ну – ка слезай оттуда. А – то получишь, – журя собаку, сказал Анатолий.

Джерик, устремив свой тревожный взор на лицо хозяина, не сдвинулся с места. Замер точно продолжение недвижимой композиции.

– Ууууаааууу, – яро взвыл он

– Что? Не может быть… Может… Что – то тут есть. Джерик. Молодец… Давай глянем…

Сержант тут же принялся орудовать щупом. Напряжение нарастало. Волосы слегка взмокли. Сердце забилось чуть быстрее. Сапёр заметно нахмурился. Джерик, лёжа на площадке, терпеливо ждал.

– Железо. Молодец Джерик. Надо смотреть, – сказал Анатолий, склонившись ещё ниже.

– Ууууууууууу…

Сапёр тихонько достал мину. Затаил дыхание. Он отложил боевой снаряд в сторону. Вновь погрузился в работу.

– Вот это да. Ещё одна мина. Прямо под первой миной вторая. Для усиления такая же. Вот рвануло бы, так рвануло. И памятник бы разрушила и «поклонникам поэта» конец бы пришел, – сбивчиво произнёс сапёр Анатолий Худышев.

Джерик, сидя на каменной земле, слегка покосил голову. Забавно задёргал языком. Малыш поднял нос к верху. Анатолий, склонившись, погладил собаку за ухом.

– Джерик я в тебе не сомневался… Хахахааа, – улыбнувшись, сказал фронтовик.

Я очень похож на Джерика.

Сержант Анатолий Худышев «работал» со своим верным помощником, американским кокер спаниелем по кличке Джерик.

«Пёс Джерик, – так звали мою собаку, натренированную на запах тола в минах», – вспоминал потом ветеран войны. Кобель – кокер спаниель Джерик нашёл много мин – ловушек.

Ретивые легенды ВОв. Пёс Бобик беглец – предвестник бойни.

В 1941 году над городским посёлком Су́раж в Витебском районе Белоруссии слабо сияло солнце. Светило терялось в сероватой, рваной мгле. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Где – то вокруг лесов да полей стояли домики, текла река Сураж, мелькали фигурки людей. Из зелени торчали купола небольшой церквушки. Над деревьями то и дело подлетали пернатые.

На горизонте появились немецкие мотоциклисты. Ехали неторопливо. Их железные кони с колясками подняли пыль на глиняной дороге. Запахло гарью. Они, тарахтя, остановились. Ведущий ревущий агрегат прижался к обочине. Рулевой Тиль – худощавый парень приглушил двигатель. Ганс – коренастый, упитанный солдат крепко держался руками за пулемёт МГ – 42. С заднего седла резко соскочил стройный унтер – офицер Шуман. Правильных форм лицо скрывало лёгкое напряжение. Тоненькие усики придавали ему суровости. Он махнул рукой, означающий какой- то жест.