Анна Мельдельштейн - О чем ты молчишь?

Сара и предположить в тот момент не могла: причина депрессивного состояния Амелии кроется вовсе не в работе или смене обстановки, а в её тревожно-скрытном душевном состоянии. Так что Чейс воспользовавшись ситуацией, тут же пригласил Амелию выпить по чашке горячего шоколада в ближайшей из кофеен. Пока Амелия пила шоколад, Чейс сверлил её взглядом и тонул, таща за собой новое чувство влюбленности.

– Привет, Чейс! – пропела Амелия, чмокнув его в щеку на виду у ожидающего второго психолога мистера Баксли.

Баксли было 50, но выглядел он на все 60. А может и на 70. Старый, скупой, вечно бубнящий себе под нос, осуждающий всё и всех, существующих на планете Земля. Особенно, осуждающий Амелию. Как-то раз она слышала разговор между ним и Чейсом, где мистер Баксли уверял того: «Эта девчонка та еще штучка я тебе скажу! Смотрит на меня, взглядом пожирает! Наверняка хочет мои деньги. У меня, дружок, на такое глаз наметан! Хищница! Будь с ней аккуратней. Хотя ты ей наверняка неинтересен, слишком уж низкий у тебя социальный статус. О, Амелия! Прекрасно выглядишь! Видел, какая сумка у нее сегодня, а туфли? А я что говорю – хищница!». В общем, тип еще тот.

– Доброе утро, мистер Баксли! Какая чудесная у вас шляпа! – ехидно заметила Амелия, направляясь к кабинету Сары.

– Спасибо, деточка, – громогласно ответил Баксли, еле слышно добавив, – так и норовит заполучить мои деньги.

Сара, как и всегда, уже сидела в удобном кресле, допивая утренний кофе. Сегодня на ней были чудесные белые расклешенные брюки и темно-пурпурная атласная рубашка.

– Здравствуй, Амелия… – устало произнесла она. Это на нее не похоже. Обычно Сара злорадствует и отчитывает Чейса, горничную, химчистку, официанта в ресторане, а Амелия делает вид, будто смиренно слушает. На самом деле она никогда не слышит, потому что её мысли орут, топают ногами и пробиваются наружу.

– Что-то случилось? – озадачено поинтересовалась та.

– О, нет, – растерянно ответила Сара, – ресторан, в котором я постоянно ужинаю, закрыли на реконструкцию, даже не знаю, где в этом городе можно нормально поесть. Что думаешь на этот счет?

– Извините, тут я вам не советчик, – твердо вставила она, вспоминая, когда последний раз выбиралась на ужин, – предпочитаю есть дома.

– Ах, да, избегаешь общества людей…

– Ве-е-ерно… – отстраняясь от темы, протянула Амелия.

Теперь она поняла, что Сара не была расстроена закрытием ресторана, она лишь пыталась заполучить любые незначительные сведения от Амелии. В данном случае заставив её проявить сочувствие и выдать о себе хоть что-то.

– Не расскажешь, почему на одном из сеансов в меня полетела ваза?

– Точно… Я всё забываю выписать вам чек за очки, и видимо за вазу, – несообразно произнесла Амелия, роясь в сумке в поисках чековой книжки.

– Амелия, мне не нужны деньги, – наклонившись и дотронувшись рукой до её руки, тихо добавила Сара, – я хочу понять происходящее.

– Нет, возьмите! – настойчиво солировала она.

– У меня личный водитель и пять машин в гараже. Ты действительно считаешь, что мне нужны деньги?

– Ага… – дрожа и тихо вздыхая, ответила Амелия.

– Что произошло в тот день? Стив звонил мне…

– Мм, как он отнесся к той ситуации? – процедила Амелия.

– Я не рассказала ему, зато он добродушно поведал мне, как ты смотрела четыре часа в монитор, а затем разбила стекло в своем кабинете. Когда все прибежали на шум, ты грациозно дернулась за осколками, разрезала себе ладонь, добавив: «Перестановка не удалась. Расходимся ребята!». Я ничего не упустила?

– Всё верно, – поддакнула Амелия, – кроме одного: ладонь я порезала до того, как все прибежали, а наклонилась, чтобы оправдать кровь, стекающую на белый кафель.

– Амелия, ты специально разрезала себе ладонь?

– Я не чокнутая… Статуэтка, летевшая в стекло развалилась в моей руке на две части, одна из которых вонзилась мне в ладонь. Возможно, не вытащи я ее, такого шрама и не было бы.

– Но ты вытащила…

– Боже! Какой пытливый ум! – язвительно заметила она, – сам Эйнштейн позавидовал бы.

– Давай без этого… Почему ты кинула статуэтку? Стив сказал, что она много значила для тебя.

– Стив говорит это, Стив говорит то… Стив, Стив, Стив. В вашей жизни не много Стива, как считаете? – пытаясь перевести стрелки начала Амелия.

– А в твоей жизни не много секретов и псевдостраданий? – разъяренно кинула в ответ Сара.

– 1:1, справедливо, – твердо ответила она.

– Стив спас меня… – внезапно начала Сара – хороший ход, – после развода я даже не отдавала себе отчет, какая была жизнь до брака длинною в 15 лет. У меня толком не было друзей. Точнее было парочку, к одной из них ушел мой муж. Я не пример для подражания, и мне самой нужен был психолог. Потом появился Стив и просто поставил всё на свои места: нашел адвоката, разобрался с делёжкой имущества, смог каким-то неведомым образом прижать неверного муженька и забрать мою клинику. Мне было 34, когда мы развелись. Молодая и привлекательная женщина. Казалось бы, кому не хочется запустить лапу в ее жизнь, но Эйвери стоял как солдат: никогда не спрашивал лишнего, не звонил чаще одного раза в неделю и не называл меня по имени.