Лисс Захаров - Кодировщик

– Мне, наверное, тоже надо заняться.

– Займешься. После того, что скажет врач.

Врач сказал много чего, особенно когда они выгнали Элис. Когда он выходил из кабинета, была только одна мысль – я покойник. Потом был тяжелый разговор с директором школы, после чего Элис выгнала его из кабинета и, судя по повышенному тону, высказала все, что думает. Они пошли с Ники в один класс. Хайскул была дальше и в ней учились уже согласно профилю выбранной работы.

Когда пошли записывать в прескул Александра, опять возник казус. Пятилетний ребенок знал всю программу элементари скул, но психологически не подходил учиться с 12-ти летними.

– Кто тебя научил?

– А у брата на компе программа была, я не знал, что школьная, просто было интересно.

Артура не съели, но Александра пришлось записывать в третий класс. Девчонки пошли в хай-скул и теперь только встречались вечерами дома.

Врач велел записывать давление 3 раза в день. Но оно и не думало снижаться. Несмотря на страхи, в классе к нему отнеслись достаточно хорошо, кроме Ники, который все время нащупывал его болевые точки и таки нашел. Жизнь превратилась в ад. Попытки высмеять его принародно обычно кончались тем, что кто-то из ребят давал ему локтем по ребрам, или девчонки говорили – заткнись и пошел отсюда. Он нашел другой способ – обычно ловил Артура после школы и говорил, как приедут киллеры и что сделают с его семьей. Будут насиловать сестер и мать, а его заставят смотреть. Артур вида не показывал, скрывался за нейтральной улыбкой, но плакал постоянно в ванной, стал дерганный и под конец стали трястись руки. Он пытался взять контроль над нервами и не получалось. Его посадили на лекарства и перевели на домашнее обучение. Он встречался с друзьями, гулял с Александром на детской площадке, где его иногда поджидал Ники. Потом он устал бояться и сказал, что будет ходить в школу, даже с лекарствами. Лишний раз на уроке пойти в туалет это уже казалось мелочью. Учителям он нравился тем, что много знал, но никогда не ставил себя лучше других. Почти седой пацан с длинными волосами, в армейской футболке, черных джинсах и сапогах. Хвост был воспринят как должное. Он играл в баскетбол, рискуя подвернуть ноги, участвовал в школьных проектах, приходя домой ночью, и со стороны, казалось, вообще плевал на все. Он много чего узнал про профессию, побывал у отца на работе, под подписку о неразглашении. Один из военных сказал

– Попробуй придумать код и прислать нам.

– Меня все равно не возьмут из-за здоровья, но я попробую.

Это были 2 недели счастья. Он придумал код, зашифровал и послал письмо.

Через неделю его попросили приехать с отцом. Как он понял, рядом был друг отца. Они вдвоем смотрели на него с серьезными мордами.

– Где скачал?

– Сам придумал.

– Двойной код?

– Нет.

– А что тогда?

Ему показали листок.

– «Слово о полку игореве» на древнерусском языке.

Судя по всему, у обоих военных из ушей пошел пар.

– Кстати, шифр интересный. Что хочешь?

– У вас там дорога есть, где можно полазать, по подвесному мосту походить, можно время выделить?

– Тебе?

– Нет, всему классу. Наверное, им тоже интересно.

– Я подумаю. И смени сапоги на армейские ботинки, может удобней будет.

Потом пришлось переводить древнерусский на нормальный, а потом на английский.

Народ читал и охреневал.

В сентябре им выделили день на развлечение. Кому-то в скором будущем предстояло ее бегать каждый день, кому-то было просто интересно. Артур устал за день и последним прошел мост. Усмехнулся идущему за ним пацану и стал спускаться.

Очнулся в госпитале. Он не понял, где находится, и испугался.

– Что произошло?

– А ты не помнишь?

– Нет.

– Сэм, который шел за тобой, клянется, что тебя не толкал.

– А он и не толкал, он ждал, когда я слезу.

– И что случилось?

– Не знаю, мне показалось я падаю в черную дыру – как Гэндальф, потом открыл глаза и уже здесь.

– Свидетели утверждают, что ты просто свалился на ноги, не скомпенсировав прыжок. Похоже на то, что правую ногу повредил, потом упал на бок и сломал ключицу. Это не считая того, что отбил руку, спину и прочее. Ничего сказать не хочешь?

– Вы знаете, я во многих вещах не разбираюсь, но, наверное, мне надо поговорить с военным прокурором и адвокатом.

– Хм… сейчас позовем.

– Я не знаю кому и что могу рассказывать, кому нет, поэтому просто не знаю.

Его напоили гаторейдом, потом он рассказывал про школу, кем хочет быть. Ему рассказали, что это был скорее всего обморок на несколько секунд, потому что и сердце, и голова у него в порядке, а нервы никакие и это не из-за того, что произошло.