Александр Евдокимов: Правдивая странная ложь

Данный способ организации художественного пространства не несёт в себе никаких революционных заявлений: он определялся сознанием многих и огромным течением времени с точки зрения нашей цивилизации. Интуитивно художники касались этого пространства какими-то моментами и мгновениями художественного действия в своих произведениях, а иногда полностью находили созвучие с ним – но касались этого интуитивно .

Попробуем метафизически коснуться и объять изложенное мною

направление в художественном пространстве, обозначенное термином «Rock-in-Room» , природа которого дадена гоголевской мыслью и многими шедеврами мирового искусства.

Для этого изначально оторвёмся от понимания «рока» как объективной всеобщности, находящейся вне человека и осуществляющей насилие над его волей. Не нужно воспринимать это как нечто отрицательное и чёрное. Это норма и суть явления. Это, словами Гегеля, «внутренняя сущность индивидов, – каков человек внешне, …в своих действиях… таков он и внутренне». Рок – это предопределённое пространство нашей внутренней сущностью. Это нельзя отнести к неумолимым и насильственным актам над волей нашей, это только творческий способ организации художественного пространства, где находящаяся вне человека объективная всеобщность, становится обыкновенной участью сознания «входящего» в это художественное пространство или материю человека. Что позволяет вырваться из плена пятичувственного измерения, где доминируют морально-нравственные ориентиры и войти в уровень тамасичного ПРОТИВОПОЛОЖЕНИЯ: СУБЪЕКТ – ОБЪЕКТ , – и здесь искать объективности.

Данный уровень организации художественного пространства – это ещё одно возвращение к первым древним и очень близким познаниям Природы, где в тайных символах, кажется, скрыты Тайны Бытия.

Основная масса художественного пространства современного искусства – хлам жанровых разнообразий, удовлетворяющий вкус обывателя и критика обычно проявляет в этом эквивалентность. Елена Блаватская излагает чёткое подтверждение этому: «…тогда как греческий философ поклоняется форме, а индусский мудрец один лишь „понимал истинное соотношение между красотой и вечной истиною“ – невежественные слои всех народов не понимали ни того, ни другого… …не понимают они этого и поныне…»

Поэтому, чтобы создать более утончённую дифференцированную художественную ткань, посредством которой художник через свой Субъект приблизит тайны Объекта обывателю, необходимо как можно дольше сохранить ПРОТИВОПОЛОЖЕНИЕ: СУБЪЕКТ – ОБЪЕКТ в момент которого попытаться рассмотреть поток духовной интуиции утерянной в пассионарной суете между кухней и спальней, чтобы шагнуть к познанию «вещей самих в себе» или Сущности , то есть вынуть контур из контура.

Поскольку Субъективное не может быть выражено в Объективном , то в попытке охарактеризовать символической формулой всё что превышает рассуждения на эмпирическом уровне и часто значительно превосходит наш рассудок, необходимо выйти за пределы этого рассудка в той или иной форме.

Формула «Rock-in-Room» изложена известными для нас категориями, но не нужно понимать её как обыкновенные аллегорические выражения монтажных столкновений символов и метафор, как суммарные объёмы информации эмблем: если символ изображает какую-то одну специальную мысль, а эмблема заключает в себе большое количество мыслей, то метод «Rock-in-Room» сталкивает эти обобщения в художественную ткань, где материальное, психическое и духовное становятся геометрическим пространством философии художественного измерения. Именно поэтому «…гоголевской „материи“ свойственно проникать сквозь пространственные наслоения», замечает В. Астафьев.

Другими словами, если:

а) эмблема есть ряд графических изображений, рассматриваемых и объясняемых аллегорически, которые как в панораме раскрывают одну идею за другой, а носителями этой энергии могут быть символы, —

тогда как —

б) «Rock-in-Room» абрисный интеллект аллегорического языка использует как силу «логического притяжения» художественной информации, которая насыщает всё пространство и существует уже вне её носителей.

Отсюда «логику притяжения» и насыщенность ею определяют идеи отдельных символов или метафор – это природа глубокого обобщения. Значит: микрокосм художественного пространства должен быть частью макрокосма пространства«нервного эфира», «…ибо Эфир в Эзотеризме есть самая квинтэссенция всей возможной энергии и, несомненно, этому универсальному посреднику (состоящему из многих посредников) обязаны все проявления энергии в материальном, психическом и духовном мире», подтверждает Елена Петровна в «Тайной доктрине». И, конечно же, в безумной попытке изложить Тайны Бытия, необходимо посредством художественной информации передать энергию и материального, и психического, и духовного мира языком даденным Нирваной.