Елена Бокова - Жизнь продолжается

– Это вы про что? – Маша непонимающе подняла глаза.

– Да про мужчин, про кобелей этих, будь они неладны. На самом деле, куда нам без них? Без них – никуда. Никакого смысла в наших прелестях и достоинствах не будет без них. Так что надо компромиссы находить, точки, там, соприкосновения… ну, ты понимаешь. И еще… Ты не ставь на себе крест, по сторонам посмотри, может, и ходить далеко не надо, счастье-то рядом. – Ядвига помолчала, а потом, будто разозлившись на себя саму, проворчала, – Давай, двигай уже, что застыла, как кукла!

Маша повернулась было идти, но вдруг, неожиданно для себя, вернулась, обняла Ядвигу, прижалась щекой к ее плечу. Тут из-под стола послышалось шипение и утробное урчание. Маркусу явно не понравилось столь фамильярное обращение с его хозяйкой.

– Всё, ухожу, не беспокойся, – сказала Маша коту и открыла дверь.

– Ну что, спрыгнуть-то сможешь? – обеспокоилась Ядвига. – А то эту тупую курицу пока добудишься…

– Да не вопрос! Конечно, спрыгну! – бодро и уверенно заявила Маша.

– Ну, бывай! Смотри, не оступись…

Маша спрыгнула и, конечно, оступилась. Она упала навзничь и сильно ударилась головой о торчащую из земли корягу. Хотела подняться, но перед глазами всё поплыло. Последнее, что она видела прежде, чем отключиться – синее предвечернее небо в просвете между листвой и мощная куриная нога в непосредственной близости от своего лица.

– Маша, Маша, очнись, что с тобой? – кто-то тормошил девушку за плечо. С трудом разлепив глаза, Маша увидела склонившегося над ней Павлика. Она попыталась сесть, но из-за сильного головокружения опустила голову обратно на мягкую траву.

– Машка, ты жива! А я так переволновался! Мы все переволновались – голос Павлика дрожал от волнения.

– Нет, вы посмотрите! Мы тут чуть ли не весь лес прочесали, чуть ли вертолет не вызвали, а она дрыхнет себе под кустом и в ус не дует, – услышала Маша чей-то голос над головой.

– А где Ядвига? – спросила Маша.

– Кто? – удивился Павлик.

– Ядвига. Ну, Баба Яга? – пробормотала Маша неуверенно.

– Нормально? Маня, ты чё, грибочками тут баловалась, пока мы тебя искали? – продолжал насмешничать кто-то из ребят.

Маша медленно, преодолевая головокружение, села о осмотрелась. На поляне кипела работа: ребята устанавливали палатки, разжигали костер, девчонки нарезали овощи для салата.

– А где изб… – начала было Маша, но вовремя прикусила язык. Никакой избушки на поляне не было и в помине. – Как же так? Мне что, все это привиделось?

Девушка в недоумении посмотрела на Павлика, словно ожидая от него объяснения случившемуся. Тот пожал плечами и улыбнулся, взяв Машу за руку. Их взгляды встретились и Маша вдруг подумала: «Как интересно, у Павлика, оказывается, карие глаза. Такое редкое сочетание со светлыми волосами.» А еще подумала, какой он, все-таки, милый. Она подняла руку и прикоснулась к его челке, упавшей на лоб, и тут заметила на своем указательном пальце прилипшую рыбную чешуйку…

Ночная попутчица или Странники в ночи

За окном проносились погруженные во тьму, уснувшие поселки и деревушки, поля, перелески, внезапные вспышки неона придорожных ресторанчиков. Внутри машины приглушенно звучало радио «Шансон», водитель и пассажирка слушали музыку, каждый погруженный в свои мысли.

– Мы уже полчаса, как едем вдвоем, а я до сих пор ничего не знаю о тебе, – первым нарушил молчание Клим.

– А через полчаса ты меня высадишь, и еще через полчаса вообще забудешь о моем существовании – тут же ответила девушка, словно ждала приглашения к разговору.

– Ты считаешь, у меня такая плохая память? – парировал Клим, а сам подумал – такие, как она так быстро не забываются…

Когда он увидел в сгущающихся сумерках на обочине дороги ее одинокую фигурку, то, повинуясь какому-то внезапному импульсу, остановил машину и, перегнувшись через пассажирское сиденье, открыл дверь.

– Садись, подвезу. Тебе куда нужно? – Девушка сделала неопределенный жест рукой и села в машину. Вылинявшие джинсы были закатаны до середины икр, белая майка открывала загорелые плечи, маленький рюкзачок в руках.

– Поехали прямо, – пробормотала она, всем своим видом показывая, что ей совершенно неважно, куда ехать… И вот теперь, проехав в напряженной тишине добрую сотню километров, Клим решился завязать беседу.

– А что, в ваших краях так принято, чтобы молодые девушки посреди ночи садились в машину к незнакомым дядькам?

– А что, дядька боится, что его изнасилуют? – с лукавой усмешкой ответила пассажирка. – Ты за себя боишься, или за меня?