Светлана Яковлева - Чудо в перьях. Сборник серьезных и сказочных историй

Почти сразу пошел входящий вызов. «Передумала!» – обрадовалась Оля.

– Девочка моя, – услышала она громкий голос свекрови, – что у тебя произошло? Я карты кинула. Тебе дорога сегодня выпадает.

– Папа умер, – сказала Оля.

Антонина Николаевна запричитала:

– Миленькая моя, да как же это? Ой, ой, горе какое. Он же молодой совсем. Ты держись. Я сейчас приеду.

– Не надо. Я уже в аэропорт собралась. Сейчас такси вызову.

– Сама отвезу. Жди, через пять минут буду.

Оля, зная, что спорить со свекровью бесполезно, поставила чайник на плиту.

– А мой-то где? – свекровь, как ураган, ворвалась в квартиру. – Почему одна едешь?

– Да… – вздохнула Оля.

– Вот я ему задам! Нельзя человека в такой момент одного оставлять. Близнецы ушли? Ты не переживай. Я присмотрю за всеми. Деньги у тебя есть? Давай, переведу, – тараторила мама Тоня и, как недавно Оля Анечку, прижимала к себе невестку, гладила ее по спине мягкими, как лапки кота, руками.

И напряжение спало, отступило, стало легче дышать. Опять потекли слезы, но уже другие, не от обиды, не от горечи потери, а светлые.

Самолет оторвался от взлетной полосы. Ольга откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. В голове звучал голос свекрови: «Девочка моя, все будет хорошо».

«Почему мама никогда так не скажет?» – Оля не в первый раз сравнивала мать и свекровь. Обе с одного года и даже родились под одним знаком Зодиака. Разница в один день – а абсолютно непохожие Львицы. Врут всё гороскопы про характер, про судьбу. Человек делает себя сам, в этом Оля не сомневалась.

Стать похожей на маму не хотелось. У той все было «слишком»: слишком уверенная в себе, слишком целеустремленная, слишком непримиримая. Каждое по отдельности качество хорошее. А вместе они задавили маму, сделали расчетливой и одинокой. Оля не помнила ее веселой хохотушкой, какой мама осталась на старых фотографиях и в папиных рассказах про бурную студенческую молодость. А вот нежной и ласковой помнила. И для себя давно нашла точку отсчета, когда мама начала меняться не в лучшую сторону.

В тот день папа кричал, не обращая внимания на присутствие дочери:

– Ты не имела права принимать решение сама!

– А я считаю, глупо упускать возможность стать заместителем начальника управления, – невозмутимо отвечала мама. – Не могу же я вечно городскую комсомолию возглавлять.

– Но мы же хотели второго ребенка.

– Хотели. Обстоятельства изменились. Никто бы не стал дожидаться, когда выйду на работу. Молодых и перспективных много. Нужно уметь использовать шанс.

– Такой ценой?

– Аборты на больших сроках делают только по медицинским показаниям. Они у меня есть – низкое давление и плохая свертываемость крови. Ты не вправе меня обвинять.

– Если бы все было чисто, я бы знал, что ты ложишься в больницу, – махнул рукой папа и вышел из комнаты.

– Кстати, это была девочка, – бросила мама ему вслед.

Оля тихо плакала на диване: было жалко себя, маму, папу и неродившуюся сестренку.

– Ничего страшного не случилось, – подсела к ней мама. – Рано или поздно поймешь, что я сделала правильный выбор.

В тот год Оля пошла в школу, а через два – мама стала начальником городского отдела образования. Жизнь в семье наладилась, но прежней не стала. Все реже звучал мамин смех, все чаще мама говорила, кто и что ей должен.

– Ты должен делать то, что я говорю! – привычно распоряжалась мама.

– Слушаюсь и повинуюсь, – папа вытягивался по стойке «смирно», подносил руку к виску и делал по-своему.

– Ты должна учиться «на отлично», чтобы не позорить меня, – ругала мама дочь за четверки.

Оля не понимала, как ее оценки могут опозорить маму, но возражать не смела. Вступался папа:

– Девочка никому ничего не должна. Она учится для себя.

– Тебя никто не спрашивает, – раздражалась мама.

Папа ушел без крика, когда дочери исполнилось четырнадцать. Он, как и мама когда-то, говорил, что рано или поздно Оля его поймет. Но пока она считала, что папа ее предает. Не потому, что уходит, а потому, что оставляет с мамой.

– Пока нельзя по-другому. Ни один суд тебя мне не отдаст. Я без официальной работы, следовательно, мне не на что тебя содержать.

В стране шла перестройка.

Позже папа перебрался в столицу, занялся бизнесом.

– Большой город, большие возможности. Потерпи немного, – успокаивал он, – заберу тебя.

Жить с мамой становилось невыносимо. К тому же, в доме появился сначала дядя Толя, потом были Василий Петрович, Сергей Семенович, Аркадий Николаевич. Мама активно стремилась устроить личную жизнь. До ребенка ей дела не было. Оле казалось, что она – оружие мести папе в руках матери: самой не нужна, но и тебе не отдам. Любит ли ее мама? Девчонки в школе рассказывали про своих матерей, а она никогда ничего не говорила. Просто не знала, что сказать.