Array Коллектив авторов - Ковчег

Потом весь день вглядывалась в лица покупателей, в походки пешеходов за окном, вслушивалась в голос из радиоприемника. Счастливы ли?

Перед закрытием заехал Игорь Петрович, привез новый товар. По-хозяйски прошелся между стеллажами, ткнул пальцем в «Эрудит»:

– Это что? Покупатели смотрели?

– Да нет, – смутилась Маша. – Это же вы сами сказали тут писать что-нибудь. Про скидки, про акции.

– А зачем написано счастье ?

– Ну как зачем? Чтобы счастья было больше на земле, – опустив глаза, ответила Маша.

– А, ну ясно, – хмыкнул Игорь Петрович. – В кассе там что у нас?

Маша выгребла купюры и подумала: «Тоже мне, директор тут. Ничего не понимает, ничего не чувствует!»

А вслух сказала:

– Игорь Петрович, а мне, как сотруднице, скидка на игры полагается?

Игорь Петрович прищурился, оглядел ее с головы до ног и разрешил:

– Тебе скидка 15 % на любой товар.

– Спасибо! – сказала Маша. И когда он ушел, пикнула лапкой-сканером по упаковке «Эрудита», аккуратно сложила пластиковое поле и все фишки в коробку и бережно убрала в свою сумку.

После работы она зашла в магазин напротив, купила стаканчик мороженого. Вышла на улицу, огляделась. Мимо топали домой такие же, как она, пешеходы – немного уставшие, но довольные тем, что рабочий день закончился. Мягкое вечернее августовское солнце светило ласково, машины не спеша катили мимо, видимо, тоже уже переделав все свои дела. Маша зашагала к метро, локтем прижимая к себе сумку с «Эрудитом». Никогда в жизни еще, кажется, у нее не было на сердце так спокойно и радостно. «Теперь-то все сложится, – думала она с удовольствием. – Теперь, когда у меня есть такая игра, я смогу сложить все, что захочу. Только надо подумать немного, и будет и любовь, и деньги, и счастье. Уж теперь-то все в моих руках!»

Впервые это случилось в тот вечер, когда Людмила Михайловна вернулась из театра. Случиться такого, конечно, никак и ни при каких обстоятельствах не могло. И то, что это был декабрьский морозный вечер, и то, что Большой театр, – совершенно ничего не меняет. Хотя бы потому, что такие вещи просто невозможны.

Но, боже мой, какое это было волшебное чувство! И все-таки какая удача, редкая удача, что ей достался тот билет! Неожиданно вдруг, еще в ноябре, звонок по телефону.

– Люся, тебя!

– Да, я слушаю.

– Людмила Михайловна! Здравствуйте, это Раиса. Из института, да. Я от лица коллектива, так сказать, и по поручению, – празднично прозвенел в трубке знакомый голос. – Поздравить вас. Как с чем? С юбилеем! Да, конечно, мы знаем, что в следующем месяце. Просто мы ведь вам подарок подготовили, Людмила Михайловна! Как же не нужно? Обязательно! Конечно, помним, а как же иначе!

Вот таким образом Людмила Михайловна и получила этот билет. Да не куда-нибудь – в Большой театр! На любимый еще с детства «Щелкунчик». Через несколько дней после юбилейной даты, то есть, получается, как раз шестнадцатого декабря, оставив дома мужа Константина Палыча, подогретый ужин на плите и спящего на диване пса Боньку, Людмила Михайловна отправилась в театр.

За пару дней до этого, правда, подумала, что не пойдет. Ну куда, какой театр! Одной идти совершенно не с руки. И мужа оставлять скучать дома – как-то неудобно перед ним. И как теперь в театры ходят, что надеть – непонятно. Раньше-то часто, чуть ли не каждый месяц, куда-то выбиралась: то на концерт, то на спектакль. Это только в последнее время все больше дома. Но потом решила: да что это я, разве не могу себе позволить? И юбилей ведь действительно отметила, отчего же не принять такой подарок от коллектива. Все-таки семьдесят лет – не шутка.

От остановки автобуса шла, поскрипывала по свежему снегу и волновалась радостно, трепетно, как в молодости. У входа заметила, что афиша заклеена по диагонали полосой с надписью: «Все билеты проданы!» – и почувствовала себя человеком другой, более высокой категории, чем те, что просто проходили мимо по своим будничным делам и не имели повода предвкушать что-то праздничное. У нее-то в сумочке лежал билет, в отдельном кармашке, застегнутом на молнию, – по дороге даже пару раз проверила, на месте ли. Потом, сдав пальто в гардероб, стоя в фойе, уже по-новогоднему украшенном еловыми ветками и изящными игрушками, оглядела себя в зеркало. Ничего, еще повоюем. В глазах огонек горит, не угасло внутри – вот что главное. Прошла в зал, еще немного волнуясь, оглядывая других театралов. Но с первыми нотами уже и думать о себе забыла. Унеслась, околдованная, в чайковскую сказку. В антракте даже не стала выходить из зала. Поднялась только с красного мягкого сиденья, чтобы спину расправить и немного ноги размять, прошла по проходу, постояла над оркестровой ямой, разглядывая инструменты и опущенный занавес. Второй акт слушала, уже замечая нюансы, наслаждаясь без суеты, как человек, утоливший первый голод и теперь смакующий каждый новый кусочек. Однажды только кольнуло сожаление: скоро сказка закончится. А когда закончилась, аплодировала долго, до боли в ладонях.