Марина Беликова - Мёртвая невеста

Прошло много времени. Я перестала боятся ада. Ни ангелы, ни демоны не спешили за моею душою, предоставив меня самой себе. Постепенно я свыклась с ролью невидимки, что блуждает рядом с живыми людьми. Я даже попыталась найти в этом некоторое удовольствие… Когда ты являешься призраком, для тебя больше нет замков, нет тайн, нет запретов… Я могла делать, всё что хотела. Кроме одного, конечно: снова стать живой.

Как только я привыкла в своей смерти, мыслить логически стало проще. Я больше не чувствовала боли физической, но, к сожалению, я всё ещё могла испытывать боль душевную. Я всё прекрасно поняла. Убийцей стал мой жених. После моего исчезнования – как говорили люди на рынке, жалея моих бедных родителей (Тела моего так и не нашли. Что примечательно, даже я его не нашла!) – корабль, на котором был Артур, уплыл. С тех пор его в наших краях никто не видел. Мотив для столь подлого и хладнокровного убийства был прост: ему нужны были деньги. Он не хотел жениться на мне. Артур изначально всё спланировал: влюбил в себя наивную девушку, наобещал золотые горы, а получив деньги моего отца, избавился от ненужной обузы. Он всё продумал: никому бы и в голову не пришло, что он каким-то образом связан с моей смертью.

Поначалу меня долго искали. Отец назначил сумасшедшие деньги за любую информацию обо мне. Я бы могла предоставить ему её совершенно бесплатно, если бы хоть кто-нибудь услышал меня. Увы, мёртвым не дано говорить с живыми. Даже наш набожный кюре не слышал моих мольб! В этом театре жизни мне оставалась лишь роль безмолвного зрителя.

У людей были разные версии моего исчезновения: одни думали, что я сбежала с кем-то из приезжавших на ярмарку бродчих артистов (близко к истине, но всё же не то), другие считали, что я стала жертвой местной банды грабителей. Третьи вдруг решили, что я страдала от лунатизма, в беспамятстве ушла к реке и утонула (тела там так и не обнаружили, поэтому версия не подтвердилась). Четвёртые решили, что я зачем-то ушла в дальние леса, где меня и растерзали оголодавшие волки. Пятые утверждали, что меня похитили по приказу герцога наших земель, который ищет красавиц по всем своим владениям, чтобы делать с ними такое ( обычно эта версия пересказывалась деревенскими кумушками шёпотом на ухо друг другу с таким энтузиазмом, что мне ужасно хотелось узнать, что же такое мог бы сотворить со мною этот герцог). Последняя, самая отчаянная группа населения, говорила, что меня забрал демон за грехи нашего города, поэтому всем срочно надо покаятся и принести пожертвования для нашей церкви. От меня, как от призрака, не укрылся тот факт, что выступающие за эту версию получили соответствующие наставления от нашего местного кюре.

Надо сказать, его идея навариться на моей смерти – после оной я успела убедиться в том, что в этих людях нет ничего святого – имела успех. Первыми жертвами, попавшимися на эту удочку, стали мои родители и крёстный. Они заново отстроили нашу церковь, сделав по-королевски щедрые пожертвования, накормили немало сирот и поддержали многих нуждающихся. Отчего-то все понимали, что меня уже нет в живых, хотя моё тело так и не нашли. Они долго и безутешно плакали, молились в церкви за упокой моей души… Я сидела с ними рядом рядом и ничего не могла сделать. Это было так грустно! Мне хотелось сказать им – вот же, я здесь! Но это было бесполезно.

Постепенно жизнь шла свиим чередом. Шумиха вокруг смерти дочери одного из самых богатейших людей города постепенно утихла, люди вернулись к своим обычным делам. Даже родители и крёстный, казалось, успокоились. После трёх месяцев безуспешных поисков, отец вынужден был уехать по делам.

А потом случилось невероятное: у моих родителей родилась новая дочь.

Тёплым весенним днём мамина спальня была оглашена громким криком. На свет появилась она – маленькое розовощёкое создание с тёмно-каштановой чёлкой и большими карими глазами. В тот момент я находилась рядом с ней. Я стояла возле окна и размышляла о том, как же непредсказуема судьба: сестра родилась в день моего рождения – в день, когда мне так и не исполнилось долгожданных восемнадцать лет.

Первое время мне было интересно наблюдать за моими родителями и их заботами. А потом что-то стало причиной моего смутного беспокойства. Днями и ночами я бродила по нашему дому, пытаясь осознать, что же произошло.

Когда я появилась на свет, мои родители были молоды и неопытны. У них были деньги и они были целиком и полностью захвачены активной социальной жизнью. Фактически меня растили служанки, няньки и гувернёры. Отец был увлечен делами, а мама с упоением блистала на балах. Как правило, я получала нежный поцелуй в щёку перед сном от матери да скупую похвалу от отца, когда я развлекала гостей своей игрой на фортепиано в нашей гостиной. Не могу сказать, что я страдала от этого: для меня подобный уклад жизни был в порядке вещей. Однако когда меня не стало, родители вдруг испытали неведомое доселе чувство вины за то, что так мало были со мною рядом. Они привыкли ко мне, как привыкают к домашнему питомцу; ты знаешь, что твой ласковый пёс встретит тебя громким лаем, демонстрируя свою искреннюю радость и привыкаешь к этому, как к должному. Порою он даже раздражает и от него хочется отмахнуться, хотя любовь к этому милому существу навсегда поселилась в твоём сердце. Но однажды твой пёс не встречает тебя и ты с ужасом понимаешь, что он уже больше никогда не будет рядом. Твоё сердце разбито. День за днём ты грустишь и тоскуешь.