Галина Смирнова - Река цвета неба

– Эх, Николай, да что с тобой играть, – громко вздохнул стоящий рядом со мной мужчина в кепке.

– Мы играем не в блиц – часов нет, – объяснил Николай, обращаясь именно ко мне. Странным образом он понял, что я играю в шахматы, и одновременно увидел нерешительность на моём лице. – У нас на обдумывание одного хода полагается не пять-десять секунд, как принято сейчас в блице, и даже не тридцать, как было раньше.

– И не пять минут на всю партию, как в пятиминутке, – вставил мужчина в кепке.

– Мы играем на вылет, но довольно-таки быстро, – закончил объяснение Николай.

– Попробую, – после паузы ответил я.

Мужчины, толпившиеся вокруг шахматного столика, оживились, их было человек восемь-девять. Я, чувствуя своё несколько расслабленное, благодушное настроение в данный момент, немного помедлил – стоит ли? Мне было понятно, что Николай не раз выигрывал у всех мужчин, окруживших столик.

– Ваше решение? – повторил вопрос Николай.

Я сел за шахматную доску.

Я понимал, что мой соперник использовал особенности молниеносной игры, потому что предыдущие игроки вылетали довольно-таки быстро, и потом, здесь было немыслимо играть в классические шахматы, при которых неизвестно, как долго может продлиться партия. Не скажу, что я много играл в блиц-шахматы, однако, играл.

Мне достались белые фигуры. Я решил начать не с классического, а с так называемого бокового дебюта, где, в принципе, меньше теории, но если удастся быстро и грамотно сыграть первые двадцать ходов, то это может стать отличным заделом для будущей игры.

Так и случилось. Миттельшпиль пролетел почти мгновенно, вот и эндшпиль, и… мат. Николай, признав поражение, предложил сыграть ещё. Я видел, как он огорчён, но азарт охватил меня – ведь победа далась мне так легко и быстро! Итак, мы продолжили.

По правилам, принятым здесь, мы поменяли цвет фигур. Теперь белыми начал Николай. В его игре чувствовалось мастерство, но и я не подкачал – быстро перейдя в миттельшпиль, сумел лишить противника ферзя и далее, далее…

Моё воодушевление нарастало, я понимал, что мне не только везёт, но я играю правильно и точно. Победа. Лицо Николая покраснело, он смахнул рукой пот со лба.

Я встал, решив, что наше сражение закончено, однако счёт два-ноль в мою пользу не устроил моего противника.

– Сыграем ещё, – глухо произнёс он.

– Хорошо. Выбирайте любой цвет.

Дебют Николай провёл отлично, перешёл в миттельшпиль грамотно, с хорошей позицией, и мне показалось, что он стал дышать легче и спокойнее. И тут, как гром среди ясного неба, раздался звонкий женский голос:

– Ну что, муженёк, опять выигрываешь! – и она улетела куда-то.

Это была, как мне позже сказал мужчина в кепке, супруга Николая.

Я не видел её, но услышал, как и все. А Николай…

Он как-то затормозил игру и сбился – ошибка, и снова ошибка, и потеря фигуры… Николай проигрывал. Смотреть на него было просто невозможно – лицо покраснело, дыхание стало частым и шумным, руки задрожали.

«Надо срочно что-то делать!» – молнией пронеслось в моей голове.

Собравшись с мыслями, сконцентрировав всё своё внимание на шахматной доске, я попытался исправить положение в пользу Николая, но так, чтобы это было не слишком очевидно, не слишком грубо. Потихоньку я сдавал и сдавал свои позиции, сдавал сознательно и можно сказать почти радостно.

«Всё, гора с плеч!» – я вздохнул с облегчением. Ничья. Что и требовалось доказать.

Николай тяжело встал из-за стола, молча пожал мне руку и быстро вышел.

В это время наступила какая-то странная, как мне показалось, тишина.

Оказывается, закончились танцы. Оказывается, играя в шахматы, я так увлёкся, что не слышал музыки, хотя дверь в танцевальный зал была открыта и находилась рядом.

– А вот и я, – жена взяла меня под руку. – Давай погуляем перед сном! Дождь прекратился, время детское. Как ты?

– Нет. Домой.

Ночью я спал как убитый.

Через день я встретил высокого, в свитере и джинсах мужчину, после которого началась моя игра с Николаем. Он сам остановил меня.

– Вы знаете, после сражения с вами Николай больше не приходил в клуб и не играл в шахматы.

– Может быть, он уехал?

– Нет. Только что я видел его в столовой.

Что я мог ответить? Сказать какую-то банальную шутку? Я промолчал.

Мужчина пристально посмотрел на меня и грустно улыбнулся:

– Иногда сыграть вничью труднее, чем выиграть.

Я шёл по аллее.

Подморозило, лужицы покрылись тонкими ледяными оконцами, они сверкали в лучах застенчивого осеннего солнца и звонко хрустели, если кто-то наступал ногой. Вот и первые снежинки, они таяли на руке и сахарной пудрой сыпались на асфальт. Скоро белоснежно-снежная, пушистая зима!