Юрий Теплов - Бунт патриотов. К барьеру, полковник!

– Такая ксива всегда сгодится.

– Симку из телефона уничтожь.

– Сам знаю.

Вьюн с Чесноком продолжали рыскать по комнате.

Сбрасывали на пол белье, коробки, шубы, обувь. Чеснок открыл сервант. Фёдор заметил, как он сунул в карман часы с браслетом. Затем сдернул с полки кружевную клеенку, зазвенев хрусталем. Обнаружил тетрадку, раскрыл её. Пробубнил:

– Двенадцать тыщ рублёв нашел. И паспорт.

– Давай сюда, – распорядился Рашпиль. – И глянь на кухне в холодильнике пойло.

Он полистал паспорт, бросил на пол. Фёдор поднял. С фотографии глядела хохлушка. Он передал паспорт Славке. Тот понял, сунул его в карман.

Вьюн продолжал шмонать квартиру. Появился Чеснок с женским рюкзачком.

– Пойла – три пузыря. И закуси навалом.

– Давай пузырь и закусь. И помогай Вьюну. Баксы ищите.

Прошло уже с полчаса. Рашпиль прихлёбывал из горла и закусывал копченой колбасой. Вьюн и Чеснок крутились у громоздкого шкафа, пытаясь его отодвинуть. Наконец, Вьюн вытянул из-за шкафа широкогорлый кувшин, предназначенный для подмывания интимного места женщины. Поковырялся в нем и объявил:

– Взятки наши! Грины в круглой коробке и брюлики в мешочке.

– Пошли на кухню, – сказал Рашпиль. – Оценим добычу. Чеснок, забери пойло. Потом допью.

На кухне он высыпал из замшевого мешочка на стол женские украшения.

– Камешков нет, побрякушки, – сказал. – Выбирайте!

– Нам с Чесноком они до фени. Мы – без взяток, – объявил Вьюн.

– Я тоже пас, – присоединился к ним Фёдор.

Славка поколебался и ухватил золотую цепочку с кулончиком, усыпанном бриллиантовой крошкой.

– Остальное наше с Быком, – Рашпиль ссыпал побрякушки в мешочек и затолкал в сумку.

Из круглой коробки он вытряхнул десять долларовых кругляшей. Снял с одного резинку, пошелестел банкнотами.

– Нормалёк. На круг – тридцать штук. Делим по-честному, на восемь долей.

– Погоди, Рашпиль, – возразил Фёдор. – На организацию тоже долю надо.

– Мы и есть организация.

– А листовки на какие шиши станем выпускать?

– На хрена они нам? Вьюн, тебе листовки надо?

– Не.

Фёдор решил не спорить, бесполезно.

– А почему восемь долей?

– Гамлет и ваша Альбина здесь – пришей кобыле хвост.

– Гамлет – ладно, слинял куда-то. А она – наводчица. На майора навела. Её мать и его жена подруги. Ну, и от Альбины секретов нет. Разводятся они. Жена плачет и злится.

– К хохлушке, что ли майор уходит? – поинтересовался Рашпиль.

– Этого Альбина не знает.

– Чего же майор вякнул жене про командировку? – спросил Вьюн.

– Страховался, наверно. Чтобы не позвонила со зла начальству раньше времени.

– Уговорил, – сказал Рашпиль, – девять долей. Ты, Сержант, человек, понятно, авторитетный. Но сдается мне, ты прикарманил лопатник майора, когда шарил в его кителе. Не мог он к бабе без денег явиться.

Фёдор выложил револьвер на стол и вывернул все карманы.

Рашпиль недоуменно пожал плечами.

– Извиняй, Сержант. Пушку забери, мне мокруха ни к чему.

– Хватит базарить, Рашпиль, – вмешался Вьюн. – Дели бабки.

– Нас тут шестеро. Нам по две штуки деревянными и по восемь штук зелеными. Остальным по полторы штуки. Разбирайте.

Фёдор забрал свою долю и долю Альбины. Добыча исчезла в карманах. Вьюн сказал:

– Теперь на хату майора.

– Мы не пойдем, – отказался Фёдор. – Альбина сообщила, что майор весь свой капитал вывез. Жена подозревает, что он хранит его на службе. Дома деньги только на пропитание.

– Слышишь, Вьюн? – спросил Рашпиль. – Нечего там делать, если баксы уплыли.

– Тебе решать.

– Мы домой, – сказал Фёдор.

– Мы тоже, – откликнулся Рашпиль…

2.

– Я что-то не врубился в ситуацию, – проговорил Славка, когда они остались одни.

Фёдор не ответил. Подошел к мусорному баку. Нашарил у задней стенки пакет, выпотрошил его. Рассовал содержимое по карманам. Сказал Славке:

– Пообщаемся с женой майора.

– Мы же не умеем замки открывать.

– И не будем. К тому же в подъезде, наверняка, вахтер есть.

– Как я понимаю, окно надежнее двери.

– Правильно понимаешь.

У дома майора они оказались в четвертом часу утра. Улица была тиха и пустынна. Балкон оказался обшитым шпунтованной доской, но одно балконное окно было приоткрыто. Они вскарабкались на подъездный козырек, с него перебрались на балкон. Фёдор достал из кармана алмазный стеклорез и присоски – липучки. Налепил на форточное стекло присоски. Прочертил стеклорезом квадрат впритык к рамке. Потянул присоски, стекло бесшумно вывалилось. Он передал его Славке. Протянул в форточку руку, крутнул шпингалет и открыл окно.