Екатерина Грицай - Падение Империи Гутенберга

– Тогда возьмите вот эту. Оторваться не могла, за несколько ночей прочитала.

– Вы советуете? Про что там?

– Про детей, которые побеждали чудовище.

– Страшно?

– Страшно интересно. Держит в напряжении.

– Тогда возьму её.

Парень прошел в сторону лестницы, сжимая в руках довольно увесистую книгу, на обложке которой мужчина успел заметить маленькую девочку с открытым от ужаса ртом. От парня пахло энергетическим напитком и жареной курицей.

Подождав и убедившись, что больше пока никто не нуждается в помощи консультанта, человек подошел к женщине и осторожно тронул её за плечо. Она обернулась.

– Макс? Что ты тут делаешь? – особой радости в её голосе слышно не было.

Макс неуверенно улыбнулся и ещё раз огляделся, будто боялся, что кто-то подкрадётся, чтобы подслушать. Он чувствовал себя виноватым, показавшись здесь. Он просто компрометировал сестру своим появлением и, зная это, всё равно пришел.

– Привет, Эмилия.

– Привет, привет. Что-то случилось?

Она хмурилась. Он к этому привык. Разница в возрасте между ними была в пять лет, причём Макс был старшим, но при взгляде на них обоих любой бы сказал, что старше Эмилия. В свои тридцать, обременённая двумя детьми, отсутствием денег на няню и двенадцатичасовым рабочим днём, она вполне выглядела на свой возраст. Лицо её, несмотря на косметику, выдавало безмерную усталость от всего вокруг. Кроме того, соблюдая условия работы в магазине, Эмилия всегда была в таких вещах, какие принято называть «офисный стиль одежды», не позволяла себе ходить с неухоженными ногтями или непричёсанной головой, за что ей можно было накинуть еще лет пять.

Макс был её антиподом. Меньше сестры чуть не на голову, для мужчины он был почти пигмеем. Угловатая фигура его, казалось, так и осталась в том времени, когда Максу было тринадцать, и он натыкался при ходьбе на мебель. Жидкая поросль на лице даже к сорока годам так и не превратилась хотя бы в надоедливую щетину, продолжая расти какими-то пучками, а джинсы и футболки, которым он никогда не изменял, сбивали ему ещё несколько лет. В итоге он выглядел как хлипкий инфантильный студент начальных курсов из тех, которых никогда не возьмут в армию. Такие там не нужны.

– Хотел у тебя кое-что спросить.

– Спросить? – Эмилия, казалось, не поверила ему. – Это важно? До вечера, пока с работы приду, подождать не мог? И с кем ты детей оставил, позволь спросить?!

– Важно. Опять забуду. Решил, пока помню, спросить сейчас. Мальчишки с тетей Таней. Она согласилась посидеть с ними, пока я отскочу.

Добросердечная тетя Таня, соседка из квартиры этажом ниже, всегда брала детей, с которыми некому было сидеть. Иногда у неё их было человек по десять, собранных со всего дома, пока родители занимались своими мнимыми или реально существующими делами. Когда-то давно она была воспитательницей в детском саду, и с тех пор чувствовала себя хорошо только тогда, когда вокруг были дети. Однако Эмилии всегда казалось страшно неудобным беспокоить её, и она оставляла вариант с соседкой на крайний случай.

Макс опять улыбнулся, чувствуя себя дефективным. Со стороны так подумал бы каждый, мелькнуло у него в голове – разве что слюни изо рта не текут. Эмилия смотрела на него соответствующе. Наконец, выразительно глянув на свои дешёвые наручные часы, она кивнула головой:

– Ладно. Говори, что у тебя там?

– Хорошо… – Макс внезапно разволновался под её строгим взглядом. Все слова, придуманные им по дороге, вылетели из головы. Он обозлился на себя, хотя знал, что если не успокоится, то забудет и оставшиеся.

– Хорошо. Не знаешь ли ты такой книжки… Мягкая обложка, но форматом побольше покетбука. Страниц четыреста, не меньше. На белом фоне стоит человек в таком костюме…

Он замолк.

– Ты за этим сюда пришёл?! – Эмилия нахмурилась ещё больше, и Макс понял, что она еле сдерживается от какого-нибудь грубого замечания.

– Да, – он заставил себя говорить спокойным, ровным голосом.

Эмилия тяжело вздохнула. Потом, видимо, решив, что самый простой способ избавиться от брата – это сказать ему то, что он хочет, спросила:

– В каком костюме?

– Ну… – он почувствовал, что потеет, как поросёнок, как будто стоит у школьной доски, абсолютно ничего не выучив.

– Знаешь, как в средние века. Нет, попозже. Мужик как будто в колготках и в шортах таких толстых, а воротник у него круглый, как у Пьеро… Во! Знаешь фильм «Двенадцатая ночь»? Вот в таком костюме.

Эмилия нахмурилась.