Она подошла к двери и закрыла её на защёлку.
– Молись, мальчик!
Её взгляд не предвещал для его ничего хорошего.
– Садись на стул.
Сама она быстро устроилась на своём небольшом столике, на закинутую ногу за ногу тарелку. В её светловолосой головке созрела идея, показавшаяся ей забавной.
– Я тебя сейчас буду кормить. Ты моё дитё, понял? – тоном, не допускавшим возражений, объявила она
– Да, конечно, – смиренно согласился он, поглядывая на неё снизу вверх.
– А ну, быстро открывай свой ротик детка, – командирским голосом приказала она.
Мальчик повиновался.
Она сунула вилку с макаронами ему в рот, но неудачно. Несколько макарон упало ему на штаны и на пол.
– Ну, вот, сейчас всё будем раскидывать, – возмутилась она.
– Но я ведь дитё! – в качестве оправдания возразил он, – детям положено так делать!
– Ах, ты дитё… Раз ты дитё… – неожиданно, всерьёз почему-то рассердившись, произнесла она, раз ты дитё, то тебя… А ну ложись, на кровать, я тебя ремнём бить буду!
– Я…Я не… Меня нельзя, – жалостливо сказал он. Однако Катя, почувствовав власть мамаши, решила показать себя строгой и непреклонной. Спрыгнув со столика, и указав вилкой на диван, произнесла:
– Давай ложись на диван без разговоров! Сейчас тебя мама наказывать будет! Давай живей!
И тут он сделал то, чего она меньше всего ожидала. Он «съехал» со стула, и осторожненько обняв тёмненькие от загара ножки, нежно прижался к её теплому бедру и тихо жалостливо зашептал:
– Мамочка, миленькая, не бей меня. Не надо. Я больше не буду так делать! Я буду тебя слушаться.
Екатерина, от неожиданности, едва не уронила ему тарелку с макаронами ему на голову.
Несколько секунд она стояла, не в силах вдохнуть, и выдохнуть и вдохнуть, а затем прошептала:
– Пусти.
Он разжал руки и взглянул на неё. Она перехватила его взгляд и, несколько раз схватив ртом, воздух поставила тарелку на стол.
– Ешь! – бросила резко она, а затем стремительно выскочила из комнаты.
…холодная струя воды в ванне, под которую она подставила свои руки быстро, как всегда, привела её в норму. Однако когда еще по всему телу её бродили мурашки, она твёрдо решила, что с этим мальчуганом этой ночью у неё ничего не будет.
«И родители дома. Идиотка! Неужели она этого не понимает? Остынь! Кобылица мне такая нашлась! Больше он до тебя не дотронется!» С этими мыслями, она вошла в комнату.
Гость уже доел макароны.
– Я хочу спать, – объявила она. Ты, как кавалер, будешь дрыхнуть на полу! – и, усмехнувшись, добавила, – моим клопам сегодня будет хороший ужин с завтраком!
С этими словами она достала из шкафчика небольшой коврик и постелила его на полу.
– Согласен стать моей прикроватной Собачкой? – игриво сверкнув глазами, спросила его.
– Ну, – промямлил растерянно паренёк.
– Вот видишь, какая я добрая… Королева, – с чувством внутренней удовлетворённости произнесла она, – А теперь отвернись, я раздеваться буду.
– Теперь ложись, – сказала она, уютно устроившись под одеялом, и выключила свет.
Несколько минут они лежали молча.
В тишине лишь раздавалось их равномерное дыхание.
– О чём ты думаешь? – задала она вопрос.
– О своей планете.
– О своей планете?
– Да, это Земля, но она совсем другая. Будущая Земля. Она совсем другая, не такая как сейчас, – тихо сказал Василий, и они снова замолчали на несколько минут. Тишина воцарилась пронизывающая всё, что находилось в комнате.
– Ты знаешь, мы живём в таком странном мире, которого не знали вы ни ваши предки. Однако наш мир…
Он замолчал и, приподнявшись на локте, взглянул на неё.
– Ты что, спишь?
Она не ответила.
– Спишь, – с некоторым разочарованием произнёс он и тихо опустился на своё ложе. А жаль. Я бы тебе многое мог рассказать.
И вдруг он почувствовал, как когтистая девичья лапка скользнула по его лицу.
– Ты не спишь, – горячо прошептал он и схватил её за руку.
– Угу-у-у, – промычала Катя, – Пусти!
– Не пущу, – задиристо прошептал он.
– Слышь, дитё, сейчас встану и ремешка тебе дам, – то ли серьёзно, то ли шутя, произнесла девчонка.
– Ты точно меня отдубасишь? – с долей сомнения прошептал он, отпуская руку.
– Ага, испугался! – возликовала девчушка.
– Я не испугался, просто не хочу связываться с такими девчонками как ты.
– Это почему? – переспросила Катюша.
– Дело в том, что…
– Короче.
– Понимаешь, – заговорчески зашелестел он, всё очень просто и всё очень сложно. Мне… Мне очень долго нужно рассказывать, чтобы всё рассказать. Просто был ещё один сон. Сон, который я не понимаю. Мне приснилось, что я говорю с человеком, и каждое слово разговора с ним меня приближает к чему-то. Приближает к другим. Разговор с ним создает пространство, необходимое мне. Будто кто-то слушает меня за стеной моего восприятия, и эти слова приближают меня к чему-то очень-очень важному. К тому, кто очень понравится мне. Теперь я знаю, к чему я шел. Точнее к кому. Теперь,…Но об этом очень долго нужно рассказывать.
Читать дальше