Оксана Штайн - Время пыльцы

Ксения Иосифовна проснулась в радостно-потерянном настроении. В комнате было светло и солнечно. «Отец снился, – подумала она, – какой сегодня день?» Ах да, 24 мая, день его рождения, день рождения Иосифа Бродского.

Она выглянула в окно. Зонтичное дерево расцвело. Маленькие и большие разноцветные зонтики раскрылись, как почки деревьев. Рыжий кот жмурился и спал. 24 мая – пора цветения зонтов.

Таволга покрывает своим цветом большие влажные поля, не болота и не степь.

Он ворвался в его жизнь как утренняя птица в заросли сонной молодой травы, порвал все корни и сплетённые венком узы брака, разворошил гнездо. Он был взъерошённым юным Птенцом с упругими перьями и осипшим от ночных стихов голосом. В клюве у него были только строчки и никаких зёрен. Его глаза – дерзость, губы – вызов, затылок – искушение, лоб – противоволновая дамба, ресницы – ожидание, улыбка – томление, брови – вопрос традиции. Он пел и будил, блудил и блуждал. Ему всегда было 17, даже когда наступили последние 37.

Летом 1871-го таволга набрала силы, стебли её потемнели от переизбытка соков.

Птенец пишет письмо Иволге, птице яркой, любящей виноград и черешню, не прочь полакомиться бабочками, необщительной, но обыкновенной. Так этих птиц и зовут «иволга обыкновенная».

10 сентября 1871 года они встречаются. Это было началом конца, точкой неотвратимости, рассвет и закат поменялись координатами восхода и захода, уровень моря поменялся с уровнем неба. Даже рождение сына Жоржа 30 октября 1871-го и обоснованная ревность жены Матильды не удержали Иволгу от полёта. Высокое содержание аскорбиновой кислоты в таволге приводило Иволгу в восторг, возбуждение и вдохновение.

Медовый аромат травы красил их месяцы и годы полёта. Таволгу, филипендулу, во Франции называют «царицей лугов», добавляют в чай, вино и пиво. «Filum» – «нить», «pendere» – «висеть», всё говорило о том, что оба висели на волоске от мира, жизни и смерти.

«В плену робинзонад» оказались две безумные души. Они бились, трепыхались, взмахивали крыльями в силках любви, перелетая из Франции в Бельгию и Англию, забывая о мышах-полёвках, которые летать не могут, но обладают острыми зубами.

В июле 1873-го Птенец и Иволга поймали свой полёт в сети. Выстрел из револьвера случился не раз, брюссельский Дворец правосудия приговорил Иволгу к тюремному заключению. Его исповеди писались жизнью, тоской по улетевшему в жаркий мир Птенцу, легальным отречением семьи. В тюрьме он получает известие, что прошение жены Матильды о раздельном владении имущества принято. Иволга остался один. Без Птенца, гнезда, жены, детей, дома и имени. «Его тюрьмы» сменились «Его больницами» и «Записками вдовца». По ночам ему снились всадники – ученики школы военного искусства в разноцветных формах.

Птенец отдался безвестности, странной женщине и скоротечной болезни с той же полярной страстью, с которой уводил из гнезда Иволгу, выклёвывая из оконной мозаики семейного дома цветные пластины. Он умер в 1891 году в 37. Его творческий полёт занял три года с 1869-го по 1872-й – годы, проведённые с Иволгой.

Абсент, меланхолия, кладбищенские кусты ракит и деревянные кони каруселей были формулой его лирики:

Исповедь разорванной Иволги заканчивается фразой: «Но всё пошло вразнос в нашей семье, когда в октябре 1871 г. появился в Париже Артюр Рембо». В жизни Поля Верлена ещё четверть века вплоть до 1896 г. всё шло «вразнос»: имя, жизнь, тюрьма и больницы, скитания и позор. Он лишился жены, детей, матери, дома, но в конце жизни собрал по черновикам и памяти стихи своего юного и капризного Поэта, о которых уже в 16 лет говорили, что они «выше литературы». Благодаря Полю Верлену, мы знаем о «прóклятом поэте» Артюре Рембо, который, как таволга, покрыл своим цветом большие влажные поля, не болота и не степь.

Она начинала каждое предложение с «безусловно». Безусловность стала для неё принципом, а беспринципность – безусловной реальностью. Никаких условий задач, решения все однозначны. Искала-искала, нашла сумку на троне. Как много в ней конфет! Россыпью леденцы, грильяж, шоколадные. «Безусловно, это беспринципная женщина, какое разнообразие в сумке, безобразие», – подумала она.