Станислав Белковский - 12/Брейгель

Другой.

Господь наш Пастырь, сколько лишних, никчемных слов всегда вокруг Блока! Мне точно хватит для Гонкуровской премии.

Пётр.

От отчаяния, сука, помер. Так не знал, от чего умереть. Болел цингой, хотя жил не хуже других, болел жабой, ещё чем-то и умер от переутомления. Да и водочки кушал много, а она всегда для усталости хороша. Для смерти – не знаю, а для усталости – самое оно. Особенно если коньяком лакировать, а потом и винищем. Белым, а на вид-то жёлтое! Желтым-желто. В Китае небось это белое они делают. Фейк дринк.

Андрей.

Жёлтый – цвет счастья. Так говорят книжники и колдуны.

Екатерина.

Думали – человек! И умереть заставили. Умер теперь. Навек. Плачьте о мёртвом ангеле. Без зова, без слова, как кровельщик падает с крыш. А может быть, снова пришёл – в колыбели лежишь?

Автор.

Смерть – не трагедия, а просто драма. Умираешь от отсутствия воздуха. Как на подводной лодке. Вся жизнь – подводная лодка накануне аварии. И не успеешь сойти на берег, даже если предупредят.

Хор.

Исполняет «Песни о смерти» (Russian Folk Songs about Death).

(«Свою мрачную могилу всю слезами обольем…»)

Иисус. Пётр. Андрей. Прекрасная Дама. Красноармейцы. Иван. Автор. Другой.

Почти все падают ниц. Автор закрывает лицо руками. Доктор Розенберг исчезает. Другой садится на стул.

Пётр.

Иисус.

Не двенадцать ли часов во дне? Кто ходит днём, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним. Сказав это, говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его.

Андрей.

Если уснул, то выздоровеет.

Иисус.

Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдём к нему.

Прекрасная Дама.

Господи! Уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе.

Иисус.

Лазарь! Выйди вон!

Пауза.

Развяжите его. Пусть идёт.

Андрей.

И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком.

Пауза.

Красноармейцы.

Граждане, вы участвуете в несанкционированном митинге. Статья 20 дробь 2 Кодекса об административных правонарушениях.

Андрей.

Это не митинг. Это что-то другое.

Красноармеец.

Это митинг. Расходитесь. Зачем вы разбудили этого вонючего пассажира? Мы так радовались, когда знали, что он помер. Всему району уже надоел. Его с самолёта снимали. Пьяного. Из автобуса выгоняли. Хлопоты одни. Бомж последний. С двумя сёстрами жил, так они на порог не пускали. В подъезде ночевал.

Иван.

Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. Имеющий ухо слышать да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.

Тьма.

Пауза.

Снова свет.

Хор. Автор.

Хор.

Автор.

Тьма.

Прекрасная Дама. Автор. Доктор Розенберг. Хор. Старуха. Сын. Другой. Пётр. Иван.

Прекрасная Дама.

Зачем тебе понадобился этот театр?

Автор.

Я захотел сделать свой театр. Для будущего. Театр прошлого был полон грязи и интриг, мишуры, скуки и блеска. Собрание людей, умеющих жрать, пить и дебоширить.

Прекрасная Дама.

Зачем ты захотел сделать свой театр?

Автор.

Для тебя. Ты будешь здесь большой актрисой.

Прекрасная Дама.

Полное враньё. Ты никогда не видел меня актрисой. Кармен – другое дело. Так скажешь правду или как обычно?

Автор.

Я скучал по театру Суворина. Который здесь был, ты помнишь. Особенно сигарная комната. Лучшие сигары и виски. Сейчас таких уже не будет. Но когда пощекочешь языком дёсны – этот вкус «Гленморанджи» возвращается. Вместе с приходом. Я не видел у Суворина ни одного спектакля. А зачем? Как делать спектакли, если у тебя в мозгу заветрилось что-то чужое.