Татьяна Лебедева - Всё может быть

– На востоке разбушевался клан химер, если сможешь решить эту проблему, то, возможно – я повторю, возможно, – ты вырастешь в моих глазах.

– Чудовище, – Вильгельм буквально выдавил из себя эти слова сквозь зубы.

Вдруг резко по залу проходит мощная, но невидимая волна, её смог ощутить только Адриан. Тот довольно оскалился и так же довольно протянул:

– Заклятье забвения спало…

Вильгельм опустил руки и выпрямился. С чем-то отдалённо похожим на смесь презрения и жалости, постепенно перешедшей в ужас от сказанных им слов, демон проговорил:

– Как часто тебя пытаются убить, раз для тебя это всего лишь игра?

Адриан не заметил его слов и подозвал к себе проекцию:

– Найди Белиала. Срочно.

Проекция поклонилась и исчезла.

Адриан собрался уходить, напоследок кинув через плечо:

– Тебе я задание уже дал, так иди же выполняй его, Ви…

Адриан случайно опустил свой взгляд на залитую кровью рубашку, и ярость моментально его захватила.

– Как ты посме-ел… – он медленно повернулся к Вильгельму.

Адриан вытянул руку вперёд, тем самым сковав растерявшего всю свою ярость демона невидимыми цепями за руки и горло, заставив того упасть на колени.

– Ты заплатишь за это.

Вильгельм с безразличием смотрел в пол. Адриан подошёл к нему вплотную и поднял его голову за волосы, заставляя смотреть в глаза.

– Моли меня о пощаде.

Радужка глаз Адриана стала затягиваться туманом, превращаясь в ядовитое облако, переливающееся во всех оттенках фиолетового.

– Нет, – голос Вильгельма прозвучал тихо и устало.

Адриан резко выпрямился, его взгляд наполнился презрением. Невидимые цепи сильнее сжимали Вильгельма с той же скоростью, что сжимался кулак Адриана, постепенно врезаясь в плоть.

Адриан с отвращением прошипел:

– Если пришёл мстить, то мсти до конца. Ничтожество.

Кулак резко сжался, и цепи так же резко сжали Вильгельма до предела, ломая его кости с диким хрустом. По невидимым путам засочилась кровь. Каждая капля почти неслышно разбивалась о пол, образовывая своеобразный рисунок. Вильгельм заворожённо наблюдал за этим, время для него замедлилось, каждая новая капля, что дополняла собой кровавую картину, словно вела для демона обратный отсчёт, и он покорно ждал, когда разобьётся о пол его последняя секунда жизни.

Король наклонился к уху Вильгельма и со всей своей ненавистью прошептал:

– Это был мой любимый костюм.

– Мне жаль тебя, – ответил Вильгельм, еле выдавливая из себя слова.

Адриан сморщился от отвращения и отшатнулся. Сделав лёгкое движение рукой, цепи по приказу Адриана проткнули Вильгельма и спустя несколько секунд отпустили ещё тёплый труп.

Адриан поманил жестом проекцию и прошептал приказ:

– Уберите всё здесь.

Проекция поклонилась и с демонической скоростью убрала тело и отмыла пол. Толпа с опасением наблюдала за всем этим, не смея сказать и слова. Адриан развернулся к гостям и с искусно наигранной добродушной улыбкой объявил, широко распахнув руки:

– Прошу простить за это грязное представление. А также я вынужден просить у вас прощения и за то, что должен откланяться, поэтому прошу вас, веселитесь без меня.

Оркестр возобновил приятную мелодию, толпа, словно под гипнозом, продолжила танцевать. Адриан скрылся за одной из дверей зала.

***

Просторный кабинет: массивный стол из красного дерева, огромный камин из белого мрамора, у одной из стен стоит мини-бар. Адриан, уже переодетый в белую рубашку, чёрный жилет, чёрные штаны, наливает себе в бокал коньяк.

В кабинет без стука заходит Белиал.

– И чем обязан в столь дивный час? – с поддельной радостью протянул он сразу с порога.

Адриан приторно улыбнулся и почти промурлыкал:

– Заклятие забвения… Оно спало.

Белиал сразу посерьёзнел.

– Давно?

– Двадцать пять минут назад.

Сделав пару глотков напитка, Адриан осведомил собеседника о своём желании:

– Я хочу, чтобы ты уговорил кое-кого этим заняться.

– И что же это значит? – Белиал прошёл ближе к камину.

Адриан налил во второй бокал напиток и отдал его Белиалу, встав рядом.

– Так, пустячок. Хочу убедиться кое в чём, – сказал Адриан, задумчиво вращая бокал в руке, глядя в камин.

Огонь отражался в его глазах, но он словно истощался от голода, ведь в глазах демона не было ничего, чем можно было бы поддержать своё тепло.