Ярослава Казакова - Поздняя весна. Повести и рассказы

Мы попрощались в пятом часу утра, и я даже успела часа три с половиной поспать, прежде чем отправилась на работу клянчить отпуск.

Глава 4

Мне было очень страшно, но страх притуплялся жуткой усталостью, а усталость превозмогалась чувством всепоглощающего сострадания к Милану. Вдобавок, на всё – про всё у меня было меньше двух суток, за которые я должна была отпроситься с работы, приобрести жильё и собрать вещи. Это был полный цейтнот, но я решила действовать, как автомат, и эта тактика дала свои результаты.

Через два дня я сидела в самолёте и вспоминала прошедшие два дня до отъезда со смешанными чувствами.

На работе мне удивительно легко дали отпуск на… сорок пять дней! Дело в том, что, увидев мою зелёную, зарёванную физиономию, начальство и коллеги решили, что у меня кто-то умер. Я на всё кивала и соглашалась. Почему-то все они подумали, что у меня умер отец. Я не спорила, потому что мой биологический отец и впрямь мёртв, правда, случилось это полтора года назад.

О его смерти я узнала не сразу, потому что родители мои с незапамятных времён находятся в разводе, и с отцом всё это время я не общалась. Узнала случайно, постфактум, через пятые руки. Никому из столичных знакомых, кроме Евгена, об этом не рассказывала. Начальство же рассудило, что я нуждаюсь в длительном отдыхе, приплюсовало к обычному трудовому отпуску всё, что возможно, и получилось целых сорок пять дней! Фантастика!

Так же фантастически просто мне удалось приобрести однушку с дизайнерским ремонтом в пяти минутах ходьбы от метро в только что построенном доме, готовом к заселению. В этом мне помогла Маринка, с которой мы подружились однажды на вызове.

Я считаю, что отношение медика к пациенту должно быть сугубо профессиональным, но в тот раз девушка вызвала во мне такое восхищение своей стойкостью, что я потом пришла навестить её в больнице. Марина попала тогда в страшную аварию. Из четверых пассажиров легковушки, в которой она ехала, в живых остались только она и грудной ребёнок. Его в момент столкновения выбросило из салона вместе с детским креслом.

Марина застряла в груде искорёженного металла, откуда её с огромным трудом извлекли спасатели. Её левая нога оказалась буквально разорвана на несколько частей, девушка могла её лишиться и стать инвалидом, и она это прекрасно понимала, потому что оставалась в сознании. Другая на её месте истерила бы так, что пыль столбом, а она сохраняла полное присутствие духа, да ещё и шутить умудрялась.

В общем, теперь о той страшной аварии напоминают лишь жуткие шрамы на левой ноге Марины да наша дружба.

Марина – юрист по профессии, причём работает в сфере оборота недвижимости. Это она два дня назад порекомендовала мне надёжную строительную фирму и помогла разобраться со всеми документами. Сама я ни за что не справилась бы.

Выручило ещё и то, что мы живём в эпоху, когда предложение новой недвижимости в столице и её окрестностях из-за неоправданно высоких цен и неуёмного строительства слегка превышает спрос. Иначе поиск жилья и его оформление растянулись бы на месяцы, а так мне есть теперь, что показать Милану по приезде.

По правде сказать, мне было безразлично всё, что связано с моей новой квартирой. Сколько там квадратных метров, какого цвета плитка в ванной, чем отделана рабочая зона в кухне… Наплевать! Я словно чувствовала, что жить мне там не придётся, и относилась к вопросу выбора очень легко. Меня всё устраивало: и этаж, и подъезд, и район. Главное – скорее заключить договор купли-продажи и покончить с этим.

Что-то вроде радости от покупки жилья я ощутила лишь в тот момент, когда сообщала об этом Евгену. Он был немало удивлён: как так, то я не могла найти съёмный угол, чтобы уйти от него, а тут вдруг – раз! – и переезжаю в своё жильё. Он с радостью согласился помочь перевезти мои вещи, которые я успела собрать в мешки и коробки, в новую квартиру. Видимо, кого-то нашёл. Что ж, счастья ему полные… карманы! В конце концов, не такой уж он плохой человек, просто мы не совпали по каким-то таинственным показателям, вот, и не вышло между нами ничего путного. Жаль. Могли бы уже детей по музеям водить, но нет, так нет.

Только я успела подумать о Женечке в положительном ключе, как в мозг мой ввинтился ржавым шурупом его вопрос:

– Знаешь, в чём твоя беда, Янка?

– В чём же? – Вежливо поинтересовалась я.

– Ты думаешь, что представляешь собой какую-то ценность для других, а на самом деле нет.