Наталия Коршунова - Пообещай мне стать счастливым! Сборник LOVE-STORY

А на последнем курсе учёбы у Толи умер дедушка в Астане, оставил приличное наследство, и он смог позволить себе купить квартиру в Подмосковье и машину. Пока ездил на похороны и оформлял документы – друзья донесли, что в Москве нарисовался бывший Лилькин бойфренд, башкирский футболист Динияр, из-за несчастной любви к которому Лилька и сбежала учиться в Москву. У Динияра здесь был какой-то турнир, и после матчей он тёрся возле общаги. Но гордая Лилечка дала ему от ворот поворот на виду у всех, и поверженный Динияр больше здесь не появлялся.

Вернулся Толик печальный от потери дедушки, но с кучей бабла. Купил квартиру, машину, блестяще защитил диплом. А Лилька… забеременела! Непонятно даже, как: вроде Толик всегда сам, и очень ответственно вопросы контрацепции решал. А тут…

– Лиль, какой аборт?! Да хрен с ней, с карьерой! Диплом есть, и после декрета найдёшь себе работу. Сейчас поженимся, квартира есть, на работу я устроился, проживём. Да, родители наши далеко, но у меня здесь есть троюродная сестра и племяшка, у тебя – подружки, я думаю, они не откажут нам посидеть с малышом пару часов, пока мы сходим в кино.

Лилька плакала. Эта неожиданная беременность поломала все её грандиозные планы. Она мечтала по окончании универа вкусить наконец-то все прелести московской жизни, без уроков, подработок и вечной экономии денег: родители её были людьми не богатыми, обычные работяги, да ещё и выпивающие. Поэтому, помощи от них Лилька и не ждала.

Да и родители Толика были не в восторге ни от его невесты, ни от новых родственников, ни от этой скорой свадьбы. Не такую партию Толику они рисовали в своих мечтах, а более успешную и «породистую». Да и беременность эта насторожила: почуяла девочка, что упускает лакомый кусочек, перспективного парня с квартирой, и словно привязать захотела его.

Родители Толи работали в Астане, отец – офтальмолог, мама – пластический хирург. Весьма состоятельная семья, только вот Толик денег у них не брал: пытался выжить своими силами, подработками, повышенной стипендией. Хотя на уговоры мамы сходить на шопинг поддавался, и мамуля наряжала любимого сыночка в лучшие вещи, которые потом у него брали «напрокат» парни всей общаги.

После окончания универа сыграли скромную свадьбу в подмосковном кафе. Были и белое платье, и голуби в небо, и лестница из ЗАГСа, усыпанная лепестками роз. Но вот особого, показного шика не было, да и ни к чему это.

Толик устроился в банк, а Лилька скиталась по больницам: слишком тяжело давалась ей беременность. Вот тогда и начались эти её негативные фразочки:

«Лучше бы аборт сделала!»

«Мне фрукты нужны, а ты у предков денег стесняешься взять!» «И нафига я подписалась на это замужество?! Вон Машка на Кипр уехала, а Дашка на крутую должность устроилась, а Глашка нашла себе богатого мужика и не работает, только ходит по салонам красоты и фитнес-клубам!»

Толик в приципе зарабатывал неплохо для молодого сотрудника банка: не шиковали, конечно, но и не бедствовали. У Дамира были лучшие игрушки и красивые вещи, Толик оставлял Лиле немалые суммы и на еду, и на всякие женские штучки. Но она всё равно ворчала.

«Родит – станет прежней», – думал Толик во время беременности жены. Ох, как он ошибался!

После родов жена совсем себя запустила: целый день в четырёх стенах с беспокойным младенцем, ни помощи, ни опыта…

Толик приходил с работы и начинал готовить, прибираться.

А Лилька в это время устраивалась у компа, с бутерами и конфетами.

Дамирка рос капризным и плаксивым: постоянно просился на ручки, не хотел спать в своей кроватке. Да и в их супружеской кровати бывало, засыпал лишь под утро, вымотав конкретно нервы обоим родителям.

– Укладывай его сам! – шипела Лилька. – Это ты его всё время на руки хватаешь, вот он и привык. Завтрашней ночью выспимся, я ему днём спать долго не дам, а перед сном успокоительным напою. И в кого он такой облай? Я-то, говорят, спокойная была.

Нет, сынульку она очень любила, называла его ласковыми прозвищами, целовала.

А вот к Толику отношение у неё изменилось в корне. Помимо колких фразочек и упрёков в его адрес днём, он удостаивался полного игнора и ночью: у Лильки болела голова, живот, устала, не хочется, Дамира разбудим и прочие отговорки. Секс с женой стал долгожданным праздником, ждать которого приходилось долго. Но и эти редкие разы не были похожи на занятия любовью, с взаимными ласками, жаркими вздохами и всепоглощающей страстью. Это был дежурный трах, перепихон, отдача супружеского долга, чтоб «этот извращенец» отстал. Да и Толик от такого отношения перестал уделять время прелюдии. Так, поцеловал, потискал, напряжение снял и на боковую. Он перестал желать свою жену, располневшую, неухоженную, ворчливую лохматую тётку.