Кайрат Сапарбаев - Анелия любит Короля!

Компанию залила новая волна хохота, смеялись уже громче и до слез, каждый представил себе эту сцену. Повеселился со всеми дед Сауранбай. Как только шум от гогота стал стихать, дед продолжил рассказ от лица Сексенбая:

– Видел бы ты его глаза, физиономию в этот момент. Его как будто ошпарило кипятком. Он отбросил от себя таз с мясом с такой силой! И как кот, убегающий от клыков собаки, с ужасным криком "ой бай!" кинулся к двери.

– Воротник рубашки остался в руках "покойничка". Признаться и сам Сексенбай был ошеломлен и испуган ужасным криком и состоянием соседа. "Ой, бай! Ой, бай!" – не унимался сосед – воришка. Он был напуган до смерти. "Что случилось? Что случилось?" – кричала ему вслед жена. Она ничего сразу и не поняла. Она была шокирована, испугана поведением мужа. Сексенбай стал развязывать себя. В это время он болтался в воздухе. Жена соседа увидела через дверной проем барахтающегося "мертвеца" и с жутким, рвущим воздух воплем, понеслась вслед за мужем-грабителем.

– Вот такая вот история произошла с моим приятелем Сексенбаем. Он долго никому не рассказывал эту историю. С его соседом случился нервный припадок, он не хотел возвращаться домой, плакал, никого не слушал. Говорил, что Сексенбай, "покойник", его не простит. Никто ничего не мог понять. Сам Сексенбай не стал ничего объяснять, а тихо уселся на скамейке возле своего дома. Аульчане, успокоив и приведя в чувство соседа, пытались отвести его домой. Но при виде сидящего на скамейке Сексенбая – "покойника" с соседом вновь случился нервный припадок. Так повторилось несколько раз. Сосед еще долго не мог оправиться от нервного потрясения. Оправился ли вообще – неизвестно, через какое-то время он покинул эти места…

Утром следующего дня дед Сауранбай забрал внука с собой. Алдан был безмерно счастлив. Он любил ездить с дедом. Деда в округе знали, уважали и часто приглашали в гости. У него было много друзей. Везде его встречали и потчевали как дорогого гостя.

Вернулся Алдан домой через полтора месяца. Для него это было время незабываемых детских впечатлений, его первого, самого большого путешествия! Алдан поправился, подрос. Дед одел его во все новое. Как ураган ворвался он в дом с самым большим желанием обрадовать маму своим появлением. В руках у него был баул, набитый гостинцами. Ему не терпелось вручить все это и рассказать о путешествии своим самым близким на этой земле людям – папе и маме. Он видел себя рассказчиком, как и дед. Он поведает им множество смешных замечательных историй. Он знает теперь и историю своего рода….

Дети, они всегда дети…. На любой войне, при любых обстоятельствах – дети остаются детьми! Мать обняла Алдана, прижала к груди и долго не отпускала. Следом зашел дед Сауранбай. Он поздоровался с Асией. На женском лице появились слезы. Дед Сауранбай почувствовал неладное.

– Что случилось, доченька? Говори, не томи душу.

Асия зарыдала. У Алдана перехватило дыхание…

– Аскара забрали на фронт, на войну! – первым нарушил тишину дед.

Асия утвердительно кивнула головой. Она была не в состоянии что-либо произнести.

Воцарилось гробовое молчание. Ноги старика подкосились, он свалился на скамейку. Бесцеремонно, безжалостно, ворвался и проник в сердце старика, холодно-леденящий, гнетущий страх. Внезапная боль, словно вихрь, охватила все его тело, покрыв мраком душу, сознание, зрение. Алдан испуганно взглянул на мать, затем на деда. Деда он не узнал – это был не его дед, это был мертвец в облике деда, сидящий на скамейке. Алдану стало жутко. Он бросился спасать деда: обнимал его, тянул за бороду, уши – ему удалось выгнать мертвеца. Асия подавила плач. Первым нарушил гнетущую тишину дед Сауранбай. Он превозмог боль – на него смотрит внук, невестка. Заговорил тихо, еле слышно:

– Не плачь, возьми себя в руки, келин [3] Жена сына. . Не мы одни провожаем на войну. Вернется Аскар, вот увидишь, вернется, – посмотрел на внука, каждое слово давалось старцу тяжело, нельзя размякнуть, он сдерживал слезы горести и подкатившийся к горлу ком, – героем вернется твой отец, героем.

Страх Алдана прошел, главным для него было то, что отец жив.

– Мама, не плачь, прошу тебя, не плачь. Мы с тобой, – стал успокаивать Алдан. Алдан представил образ отца. Так толком он и не попрощался с отцом: услышав, что его отпускают с дедом, от радости обо всем позабыл.

Отец поднял его на руки, опустил, прижал к себе, хотел поцеловать, но Алдан увернулся от поцелуя. Затем резво вырвался от отца и побежал к деду. При воспоминании об этом у Алдана сжалось сердце. Сейчас, стоя возле плачущей матери, Алдан сожалел о своей спешке. Разве мог он знать, что, вернувшись, не застанет отца. Никогда мы не можем знать, что с нами произойдет завтра. И одному лишь богу известно, какую судьбу он нам уготовил, какую жизнь он нам предначертал. Говорим лишь одно: