Максим Саблин - Крылатые качели

Федор приятно заволновался, поймав знакомый кураж соревнования.

Вдыхая резиновый запах покрытия, он тронулся по нижней плоской части и, набирая разгон, вдруг поймал себя на мысли, что забыл, как ездить. Чувства уверенности не пришло, а вот страхи и ужас от того, что скоро случится, завладели им. Однако проигрывать он не любил. Мимо прокатилась с шумом компания детей. Какой-то малыш в очках удивленно посмотрел на толстяка Федора.

Тот осторожно въехал на наклонную часть трека, где ездили с высокой скоростью и где ему предстояло соревноваться, резко взял вправо и с грохотом повалился на бок. Поднявшись, он оглянулся, увидел насмешливые лица накачанных подростков, трогательные переживающие глаза Анж и, все более раздражаясь на нелепость заезда, погнал велосипед быстрее и смелее. «Да что там, три километра поднапрячься, это пара минут! – раззадоривал он себя, вспоминая ориентиры по времени. – Я только попытаюсь, а там будь что будет!»

Он уверенно разогнался, мельтеша белыми толстыми икрами.

«Как я тут оказался, что я сейчас делаю и к чему это приведет? – подумал он. – Вот и записывай после этого сына на велоспорт!»

Федор поморщился. Он не любил теории о материальности мыслей и прочей эзотерики, но чувства были странными. Он точно знал в этот момент, что как только он крутанет педаль, то так и помчится вперед, словно огненный шар, разгоняясь все быстрее и быстрее, и ему понадобятся все силы, чтоб не сгореть самому и не опалить близких. Он ощущал всеми клетками тела, что существует маленькое до , в котором он жил и готовился все время, и существует огромное после , в котором он окажется, крутанув на старте педаль.

Больного кондовым фатализмом Федора поставили на линию старта рядом с Кузей. Старый тренер дунул в блестящий свисток.

В сознании Федора что-то щелкнуло. Забылись одышка, лишний вес, страхи и сомнения. Забылись зрители. Был только он, гонщик на красном велосипеде, и тонконогий мальчишка-соперник – гонщик на белом велосипеде.

Федор ухватил руль нижним хватом, выгнулся горбылем и надавил на педаль, как будто хотел ее сломать. Другой ногой с той же силой он подтянул другую педаль. И совсем скоро постепенно раскрутился-разогнался.

От неуверенности в своих силах он переоценил силы соперника. После первого круга он обгонял Кузю на двадцать метров, после четвертого уже на сто. Зрители, онемев и переглядываясь, смотрели, как толстяк проносится мимо, грохоча колесами, словно бильярдный шар, а Кузя, самоуверенный Кузя, перворазрядник, как ни крутил педали, догнать Федора не мог и растерянно мотал головой. Группка подростков обсуждала технику Реброва.

– Локти, – говорил один.

– Педаляж.

Федор ближе сводил ноги, не высовывал голову, лучше держал локти, эффективнее педалировал. Мелочи складывались в абсолютное превосходство.

Начав девятый круг, Федор вдруг стал задыхаться, почувствовал слабость во всем теле и решил, что умирает. Он сбавил скорость, а на повороте неудачно крутанул руль и грохнулся с велосипеда на бок. Словно мальчик на дворовой горке, Федор просвистел на попе вниз, поддерживаясь ладонями. Велосипед с крутящимся колесом приземлился рядом.

Кузя объехал его и первым пересек финиш.

Федор испуганно ощупал себя. Форма продырявилась на локтях и правом бедре, шлем раскололся, ягодицы жгло от боли. К нему подбежали Кира, тренер и спортсмены.

– Кира, все ты виновата, – проворчал Федор, вытаскивая из разодранной ладони занозы. – Умрешь. Умрешь. Я мог выиграть, если б не слушал женщину!

Мягков, теребя хипстерскую бородку, довольно посмотрел на жену, стройная Кира, сунув руки в джинсы, отвернулась. Волков, поставив велосипед между ног, выправлял погнутый руль.

– Ты просто перестал заниматься. – сказал он, красный от натуги.

– Возьмете обратно? – неожиданно спросил Федор.

Он закончил с ладонью и посмотрел на старого тренера лучистым, безумным и загадочным взглядом.

– Хладопакетов на тебя не напасешься, – пошутил тренер, уже строя планы на сильного спортсмена. – По Иннокентию, завтра детская группа в четыре часа, пусть привозят, а сам давай после работы. – Волков, отдалив на вытянутую руку велосипед, осмотрел его и отдал Кузе. – Кстати, скоро Гран-при Москвы. Выступишь в ветеранах?

– Наверное, нет.

– Там будет Капитонов.

– Точно нет!

– Не ври себе. Будет Капитонов, будешь и ты.

А теперь пошли в медпункт.

Федор попрощался с друзьями и, продолжая говорить с Соломоном Волковым, ушел с трека в темный боковой коридор.