Любовь Сушко - Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках

Илья накануне ночью во сне видел небесную пряху, ту, что нить судьбы его пряла усердно. И поведала ему дева прекрасная, что на роду у него это написано, над Соловьем расправу учинить.

– Куда деваться, – развел он руками, и уже забыл о том, что потом с воеводой разделаться надо, чтобы он не придумывал таких испытаний. Добрый был богатырь, не злопамятен, только вот когда на Соловья обрушился, не дрогнул.

Долго бились они, никто из духов не решился вмешаться, ведь Велес все время поблизости был. И рухнул Соловей вдруг замертво.

Посмотрел на него богатырь – живой вроде. И решил, что добивать лежачего не к лицу, особенно если Чернобог с Белбогом смотрят и записывают все дела его добрые и злые. А потом и предъявят на суде высшем. А если Гороху или воеводе это надо, то пусть сами с ним и расправляются. Царю не привыкать расправу чинить, а ему не к лицу как-то.

Схватил он в охапку прибитого Соловья и на царский двор поволок.

Кот Макар проводить его побежал до перекрестка.

– А тебе надо с ним таскаться? – спрашивал он у воина.

– А ты царя нашего не знаешь, он не поверит, что я пришиб его, если не узрит своими глазами?

– Если и узрит, то не поверит, – подтвердил кот.

Царя он знал лучше, чем Илья.

– Вот то-то и оно, но пусть делает, что хочет, а от меня отстанет.

Соловей оклемался, открыл один глаз, увидел кота и снова закрыл его. Пусть тащит Илья, а то еще и пешком идти придется, так хоть какая-то радость. Не каждый день богатырь его на руках носил.

Так они и добрались рано или поздно до дворца самого царя Гороха. Силушки у Ильи немало скопилось, а Соловей, хоть и невелик был, а тяжел оказался. Не каждый бы и донес его. Вот воевода Странник точно не донес бы. Тот на пирах особенно храбр, да силен, да болтлив казался, а тут бы и раскис и развылся по дороге. Но каждому свое, одному – Соловьев прибивать, а другому -царю прислуживать, да вредные советы раздавать.

На царский двор пришел Илья, Соловья сгрузил на конюшне, привязал к столбу хорошенько. Пса свирепого сторожить оставил, а сам к царю с докладом отправился. Надо рассказать, как дело было, и передать прибитого Соловья из рук в руки.

– Уже управился? – недоверчиво спросил царь Горох, – что-то мне не верится, вот и воевода сомневается.

– А сомневается, пусть на двор да в конюшню сходит, там его тот Соловей и дожидается, – дерзко отвечал своему царю Илья.

Банник видать передал ему, кто советы бесплатные раздавал.

Побледнел и сжался воевода. Это подтверждало, что все правильно воин угадал. Да и что угадывать-то было, и к гадалкам ходить не надо, ясно, что он, поганец, во всем виноват.

Воевода помялся, но во двор не пошел, ведь пока царского приказа не было, а без приказа, как известно и ничего не делается.

Царю уже донесли слуги верные, что хотя и прибитый Соловей, но вполне живой, посвистывает даже потихоньку, и народ честной пугает. Кто бы в том сомневался, что Илья царя заставит всю черную работу делать. Так и выходит, он герой, воевода – хитрец, но это правильно, спорить не стоит. А царь у них дворником становится, уборщиком всех недобитых Соловьев. И как только в его дурную голову пришло такое.

Было отчего взбеленится царю Гороху, ничего не скажешь.

– Ничего доверить никому нельзя, все сам делать должон, – не унимался владыка.

Воин стоял неподвижно. И догадывался Илья, что не только благодарности не дождется, но разругается со своим царем пуще прежнего. Так у него и выходило всегда. И на роду было написано, что быть ему правдорубом, и страдать от этого вечно. Но не мог не сказать богатырь любому, хоть и царю самому все, что у него на душе накипело. И хоть говорили, будто страшная правда лучше, чем красивая ложь, но царь Горох никак понять и усвоить этого не мог. И всегда обижался. Видать была та правда больно горькой да обидной.

Но вдруг воевода исчез. Вышел он вроде бы только во двор, даже и до Соловья не дошел, а пропал, черт его унес. И вернувшись к царю, предупредил тот самый черт Тарас царя, что воевода его сбежал в заповедный лес. Да в ловушку попал, и только один Соловей знает, как его оттуда вытащить.

Еще больше взбеленился царь Горох. Но черту Тарасу поверил, да тот так серьезен был, что не поверить нему нельзя. И вспомнил, что на охоте на вепря его воеводы уже в таких ловушках побывали. И точно, он сам тогда убедился, что никто кроме Соловья не достанет.

И можно было бы бросить его там, да что воеводами разбрасываться. Думал царь, думал, а делать нечего, позвал он Добрыню и велел ему тащить Соловья назад в лес, воеводу спасать. Порадовался, что они его раньше прибить не успели.