Галина Врублевская - Мавританский газон

Последние пять лет супруги жили вдвоем и радовались жизни, особенно ценя часы, проведенные в супружеской спальне.

Муж выкосил их маленький участок – всего-то шесть соток – и тоже подошел к крыльцу. Плечи его обгорели и чуть пощипывали, но настроение было прекрасным – перепалку с Лизой из-за каких-то одуванчиков он успел забыть. Он взял стоящую на крыльце недопитую Лизой бутылку и с бульканьем, из горлышка – так что острый кадык покачивался как маятник – прикончил квас.

– Отличный квас, вкус ржаного хлеба чувствуется! Только тепловат! Лизун, а может, у нас в холодильнике и бутылочка пива отыщется?

Лиза качнула головой.

– Нет так нет! Я что еще хотел сказать, – Сева торопился дать жене последние наставления перед отъездом, – из автосалона звонили, сказали, что наша очередь на машину подошла. Ты загляни в их офис, попроси, чтобы тачку придержали до моего возвращения. И вот еще: в банке подтвердили, что выдадут нам кредит, но чуть позже.

Кредит был нужен супругам, чтобы открыть свой бизнес – фирму по ремонту квартир. Они надеялись, что дело пойдет успешно, потому что оба имели опыт работы в смежных областях. Всеволод занимался монтажом подвесных потолков, владел и другими строительными ремеслами, а Лиза, работая в мебельном магазине, чертила на компьютере дизайн-проекты кухонь и санузлов для покупателей.

Лиза выразила согласие с его словами, молча кивнув: обида еще шевелилась в ее груди. А Сева уже направился к колодцу, и сжатые в розовую полоску губы жены просто не заметил. Но вскоре позвал Лизу:

– Лизун, полей мне водички. Ополоснусь, поем и побегу на электричку!

Лиза подошла к колодцу, полила из ковшика тонкой струйкой воды Севе на руки, а оставшиеся полведра выплеснула ему на спину. Сева крякнул от холодного душа, запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду, попавшую в ухо, и прыгая, вдруг замер позади колодца. Неожиданно он выругался:

– Черт возьми, а за колодцем-то я траву не заметил, остался нескошенный клочок!

– Ну и ладно, пусть хоть там что-то зеленеет! – довольная отозвалась Лиза, заметив на маленьком пятачке даже несколько ярких одуванчиков, так любимых ею.

У Севы уже не оставалось времени что-то там подправлять, и лужайку не тронули.

Он быстро поел и помчался на электричку.

На другой день к Лизе приехала подруга Татьяна с двенадцатилетним сыном Димасиком. Ребенок – крупный, упитанный «альбинос» – являл собой полную противоположность матери – худощавой, подвижной женщине с распущенными вьющимися волосами цыганского типа. У мальчика был сложный психиатрический диагноз, не только обесцветивший его ресницы, брови и волосы, но и превративший подростка в неуправляемую личность из-за патологической расторможенности. Татьяна жаловалась, что Димасик делает лишь то, что нравится ему самому.

Подруги обнялись, защебетали обо всем сразу. Когда-то обе работали в одном мебельном магазине: Лиза – продавцом-дизайнером, как и сейчас, а Татьяна – администратором: у нее имелось экономическое образование, и она была на пять лет старше Лизы. Но позже, когда у Тани появился проблемный ребенок, ей пришлось уволиться и работать на фрилансе дома. Теперь она разрабатывала заказчикам сайты. Отец же Димасика сразу исчез с горизонта, как узнал о диагнозе сына.

Погуляли втроем в ближайшем лесочке. Подруги обменивались последними новостями, а мальчишка резвился на свободе: карабкался по смолистым ветвям на сосну, ворошил палкой муравейники, залезал на огромные валуны, поросшими седым мхом. Вел себя почти как нормальный ребенок, только испытывал неуемное желание отрывать лапки пойманным жукам. Заметив экзекуцию, женщины стыдили мальчика, но помогало это ненадолго.

Вернулись домой, и подруги взялись за стряпню на летней кухне под навесом. Блюда задумали вегетарианские, так что пришлось повозиться: в четыре руки мыли, чистили, шинковали и тушили овощи. И все это время не спускали глаз с Димасика. Он крутился у колодца, склонялся по пояс над его цементным кольцом, пытался достать воду и упустил ведро. И дабы избежать худшего сценария, мальчишку загнали в дом. Угомонился он только перед телевизором.

Ужин наконец был готов, и мальчика позвали к столу. И тут выяснилось, что телевизор его мало увлек, зато Димасик без спросу залез в холодильник и умял почти недельный запас продуктов: колбасу, сметану, сыр – все, что попалось ему на глаза. Все, что планировали есть на завтраки. А теперь про еду парень и слышать не хотел, а только невинно таращил голубые глаза из-под белесых бровей, когда мать отчитывала его.