Павел Чупров - Первый в раю

Войдя в казарму, Сергей достал из тумбочку малоформатную книжку и запихал ее в левый карман кителя. Сейчас будет построение на завтрак. После него строевой тренаж. Потом – развод на занятия. На занятиях можно поспать. Закрыть глаза, и вспомнить Людмилу, а потом опять уснуть, и во сне ночь повторится сначала, но уже без раздражения по пустякам.

Проходили недели. Сборы завершались. У Сергея и Людмилы была одна из последних, если не последняя по подсчетам, ночь. Сергею было трудно скрыть радость от близящегося «дембеля». Людмила злилась. Она это делала своеобразно – молчала. Они промолчали почти всю ночь, только под утро оттаяли и уснули.

Сергей проспал утреннюю поверку.

В это время на плацу майор, комроты, выкрикивал:

– Старший лейтенант Шевцов!

Заминка была недолгой. Раздался хор:

– Я! – Я! – Я!

Майор оторвал глаза от тетрадки со списочным составом:

– Заболоцкий! Я точно знаю, что у Шевцова ремень есть. Передайте ему, чтоб зашел в ротную канцелярию.

– Я и сейчас могу зайти! – крикнул Бурмистров.

Майору давно надоело возиться с гражданскими людьми. Вместе со всеми он радовался скорому «дембелю». Не ответив Бурмистрову, он перевел взгляд на Варина:

– Варин, и вы туда же. А с виду интеллигентный человек. Ладно, ничего ему не передавайте. Защитнички отечества, мать вашу…

Было жарко. Всю часть согнали в летний клуб. На крытой сцене шипели мощные колонки. В углу перед усилителем на корточках сидел солдат. Из трибуны и двух сдвинутых столов торчали головки микрофонов. Колонки слегка шипели. Ждали генерала.

Курить не распускали. Минут сорок сидели под палящим солнцем. Наконец, приехал генерал – блеклый, бесцветный, скучный, мордастый – лег на трибуну, обнял ее обеими руками.

– Положение в Москве напряженное… В связи с приездом американского президента… Активизировали действия так называемые неформальные объединения… Так что с увольнением придется повременить…

Вздох досады из сотен глоток вспугнул ворон, дремавших на березах. Они закружили над поляной и закаркали. Сидящие за столом президиума офицеры подняли головы, как петухи, готовые к бою.

– Натуральное и денежное довольствие вам будет переоформлено надлежащим образом после отъезда Рейгана. Правильно я говорю, товарищ подполковник?

Начальник части сидя вытянулся в струнку.

– Так точно, товарищ генерал-майор.

Как только генерал отвернулся, подполковник сник, будто из него вытащили хребет.

Потом генерал отвечал на вопросы. Толстый Заболоцкий спросил:

– Почему предмет сборов не соответствует моей военно-учетной специальности? Я не вижу необходимости переучиваться на старости лет.

– Сюда вас направил военкомат. Он решает, где вас использовать. Претензии к ним.

– Что вы все друг на друга валите? – вдруг кто-то зло крикнул из последних рядов. – Военкомат на вас, вы – на военкомат. Где порядок?

– Нашел, где искать порядка!

А потом:

– Не кладите в кашу комбижир!

– Я язвенник, я есть здесь ничего не могу!

– Нужен стол для диетчиков!

– Мне пятьдесят лет, почему меня гоняют наравне с молодыми?

– Товарищи офицеры запаса! – сказал генерал. Все смолкли. – Вопросы по ВУСу я обсужу в военкомате. А на вопросы питания вам ответит майор медслужбы Федяев. Здесь он?

– Так точно…

Генерал и остальные офицеры ушли в ленинскую комнату. У генерала были широченные красные лампасы. Какая-то цирковая одежда, подумал Сергей.

– Ну-с, – сказал Федяев, становясь на трибуну. – Слушаю вас, товарищи офицеры запаса.

– Почему не выдают противозачаточные средства? – крикнул Бурмистров. Все засмеялись. Федяев тоже. Он сказал:

– Ваше питание производится из расчета 1 рубль 5 копеек в день. Так что на разносолы не рассчитывайте.

– Послушайте! – перебил его кучерявый еврей. – Кормите нас на рубль. Больше не надо. Надо меньше. Только исключите из меню комбижир.

– Не могу, – ответил майор, – пойду под трибунал.

– Тогда подавайте комбижир на отдельной тарелке…

– И т. д.

Рота возвращалась в казарму. Прошли мимо генеральской «Волги», стоявшей на плацу. Молодой сытый шофер в штатском костюме курил, присев на переднее крыло машины. У него был равнодушный ко всему вид, равнодушнее, чем у генерала.

В самом деле – «дембель» отменили. Утром командир роты вышел на крыльцо казармы и начал:

– Положение в Москве напряженное… в связи с приездом американского президента… постоянная готовность…