Юрий Теплов - Смута

Вышел он сегодня на перильчатое крыльцо коттеджа, обежал взглядом двор с усадьбой. Увидел приткнувшийся к соседскому забору «пежо» цвета металлик. Чем-то не понравился ему автомобиль. В нем явно кто-то находился.

Вовочка постоял, дожидаясь вдовицу Елену. Она выплыла из окантованных медью дверей, ухоженная, упакованная в розовую кожу и свеженькая, ровно бы и не было бессонных суток.

– Не крути головой, – сказал ей Вовочкин. – Обними меня и погляди на машину у деревянного забора. Тебе знаком этот «металлик»?

– Первый раз вижу, а что?

– Давай ключи от гаража. Выезжай первой. Я погляжу, как будет себя вести «пежо». Через минуту выеду за тобой.

– Как интере-есно! – Ресницы, вспорхнув, замерли в верхнем положении, в круглых синих глазах зажегся азарт. Достала из сумочки ключи, сунула ему в руки.

Она выехала на двухместном «ягуаре». Секунд через двадцать заурчал мотор «пежо», и машина лихо скакнула вслед за вдовушкой.

Вовочка вывел из гаража свой «москвич» и направил его между домами к асфальтированному шоссе.

Его подопечная ехала, беспечно удерживая руль одной рукой. Водитель «пежо» то приближался вплотную к «ягуару», то оказывался метрах в трехстах позади. Вовочкин уже не сомневался, что вдовушка кого-то заинтересовала. Всего скорее, примитивных грабителей, решивших поживиться за ее счет. А поживиться было чем: побрякушками с брюликами она была увешана, как новогодняя елка.

Маршрут Елены он знал, потому пропустил вперед себя еще и «газель». Он даже испытывал удовлетворение, что стал наконец-то заниматься своим делом. До этого вся забота о подопечной сводилась к изнурительному сексу. А в перерывах терпел ее постоянные «милашка», «очаровашка» – так и казалось, что она вот-вот назовет его «какашка». И вот что-то прорезалось. Может, и в самом деле за ней следят? Может, по ночам шастают живые, а не придуманные барабашки?..

Пожалуй, Вовочке повезло, что в Москве пути его и Кузнецова снова пересеклись. Магадан, где они приятельствовали с адвокатом, – это молодость и куча глупостей. Там лейтенант Степан Вовочкин ухитрился размотать такой икряной клубок, что вызвал сильное негодование начальства. И своего, ментовского, и обкомовского. Подсказок он слушать не захотел. Пер напролом, пока не уткнулся лбом в стену. Дела на главных фигурантов «икряного цеха» сгорели при случайном пожаре. На скамью подсудимых попал лишь могучий бородатый рыбак с библейским именем Авраам. Вовочка попросил Кузнецова взять на себя его защиту. Адвокат развалил обвинение. Год условно Аврааму и на доследование – в отношении других обвиняемых – такой приговор не могли простить ни оперу, ни адвокату.

Первого поперли из милиции за превышение служебных полномочий. Второго исключили из магаданской коллегии адвокатов «за нарушение этических норм». Вовочкин свалил добровольцем в Афганистан. После вывода войск осел в Москве, за которую чуть раньше зацепился и Кузнецов. Так и оказались оба колымских изгнанника в столице.

Перестройка и последовавший за ней всероссийский бардак не дали им утонуть в омуте многомиллионного города. В мутной воде всегда много корма…

Все три машины между тем добрались до Нового Арбата. Юная вдова лихо зарулила в проулок, чтобы подъехать к банку с тыла. За ней – «пежо».

Вовочка припарковал свой «москвич» прямо на проспекте и направился во двор. Елена оставила свою спортивную таратайку, заехав на тротуар. «Пежо» стоял метрах в десяти впереди. Из него вывалился квадратный, похожий на флакон мужичок. За ним глистовидный водила. Оба направились к «ягуару». Водила сманипулировал руками, похоже, отключил охранную систему. Флакон юркнул в салон «ягуара», шофер залез в свою машину.

«Угонщики», – решил было Вовочкин. Однако непонятки крутнулись на новый оборот. Он услышал щелчок автомобильной дверцы. Из «пежо» выскочил водила. Подбежал к «ягуару». Распахнув дверцу, громко прокудахтал:

– Флакон! Тебя Полкаш требует! Сказал, если через двадцать минут не нарисуемся в бункере, уши сбреет…

Флакон переминался с ноги на ногу, шаря глазами по белой стене. На Полкаша, сидевшего за массивным дубовым столом, не взглядывал.

– За кем следили? С какой целью? – спросил тихо, но в голове Флакона голос его отозвался как удар в рельсу.

Говорили, что тот может дать по мозгам гипнозом. А заточенной монетой с трех метров ухо отхватить. Глист трепался, что уже трое без ушей по Москве шастают.