Альманах - Воля Донбасса (сборник)

Возвращайтесь домой… Для дончан нет надежного тыла,
Вы чужие в стране, что привычно считалась своей…
Здесь вас помнят и ждут, здесь родные дома и квартиры,
Тот особый уют из знакомых до боли вещей.

Возвращайтесь домой, пусть сперва будет страшно и сложно
И понять, и принять, приспособиться к будням войны,
Но поймете однажды, что жить вдалеке невозможно
От непризнанной миром, но гордой и стойкой страны.

Возвращайтесь домой, где всегда по-семейному рады
Разделить вместе с вами скупые подарки судьбы:
Достиженья, успехи, порывы, победы, награды.
Где поймут и простят и помогут уйти от беды.

Возвращайтесь домой, нет спокойствия в странах соседских,
Ведь на сердце у вас маркировка надежно стоит:
«Был в Донбассе рожден, жить не может без степи донецкой»…
Хоть порой этот факт вами просто бывает забыт.

Возвращайтесь домой. Новых родин себе не найдёте…
Можно много примерить, но думать всегда об одной,
Где душа запоет, раскрываясь от счастья в полёте.
Мы вас искренне ждём, возвращайтесь, дончане, домой.

Поколенье войны – наши дети, проросшие в пепле
На руинах страны, подписавшей для них приговор,
Посулившей хорошее мыло и крепкую петлю,
Резервацию, тихое гетто, высокий забор.

Они видели все, о чем многие только читали
В ветхих книгах о битвах, пылящихся в старых шкафах,
И смотрели порой кинохроники прошлых баталий…
Дети видели все, им знакомы и ужас, и страх…

Никогда их ровесники в мирных краях по соседству,
Протирая штаны на фудкортах, смоля в уголке,
Не поймут, что меняет детей их военное детство,
И непрочен и шаток их мир, как круги на песке.

Им как будто не чужды простые ребячьи забавы:
Карусель, самокат, выбивной и футбол во дворе,
Но остались следы от войной занесённой отравы,
Приползающей грязной гадюкою в сны к детворе.

Каждый день их – мишень для безумцев из страшного тира.
Под прицелом растёт, ненавидеть учась малышня
Эти вечные будни заезженных в хлам перемирий
И гудящие ночи обстрелов, когда не до сна…

Поколенье войны… Подрастает достойная смена
В никому не известной, забытой богами стране —
Батальон закаленных, готовых к боям Питер Пенов,
Потерявших заочно надежду на этой войне…

Потанцуем, малыш? Солнце блики кидает в осколки
Битых стекол оконных, провалы разорванных крыш.
Серебрит седина, будто инеем, детскую челку.
Ты боишься? Не бойся… Давай потанцуем, малыш.

Шаг вперед, шаг назад… Я тебе расчерчу танцплощадку,
Плотно пули кладя по периметру, глядя в прицел,
Отмеряя пространство для действа от дома до грядки.
Шаг вперед, шаг назад… Погоди, не мечись, моя цель…

Ты не видишь меня, потому и рыдаешь так громко,
Для тебя мои выстрелы, право, что кара небес.
Потанцуем, малыш, ты не бойся, не трону ребенка.
Попугаю чуток, может, выйдет на крики отец.

Мне же скучно порой, снайпер – для терпеливых работа.
Поиграю с тобой – серой зоны невинным жильцом.
Пулю слева и справа пошлю, проучу обормота.
Выше прыгай, малец, развлекая меня гопаком.

Не куражусь, пойми, жизнью четко прописаны роли —
Ты же враг и предатель, хоть в этом твоей нет вины,
Ты – работа моя, обитатель военной юдоли,
Подрастающий воин непризнанной нами страны.

Ты запомнишь, поверь, этот день, этот танец навечно.
Буду точно я знать, что ты где-то ночами не спишь,
Вспоминая шаги, репетируя па бесконечно,
Ненавидя меня. А пока… потанцуем, малыш…

Восходила, сияла над ней звезда,
подо льдом шумела живая вода,
просыпались деревни и города,
напоенные светом новой звезды.
Сквозь закрытую дверь пробиралась стынь,
по-над полом тихо ползла туда,
где сидела она, на руках дитя
обнимая. Снаружи мороз, свистя,
запечатывал накрепко все пути,
чтоб чужой человек не сумел прийти.
На дверных петельках темнела ржа.
И она сидела, Его держа,
и она бы молила Его не расти,
чтоб стирать пеленки, кормить из груди,
оставаться не Богом – ее дитём,
не ходить этим страшным терновым путём,
оставаться маминым счастьем, днем
абрикосово-жарким, чтоб был – человек,
и никакой Голгофы вовек.
Чтоб – как у всех, чтоб не знать никогда
этих мук нелюдских, чтоб от горя не выть…
Но уже восходила над ней звезда
и уже торопились в дорогу волхвы.
И уже всё пело про Рождество.
Потому не просила она ничего,
только всё целовала ладошки Его
и пяточки круглые у Него.