Эна Трамп: Должок, 1988

– Откуда..? – Агата быстро повернулась. – Хрен поймешь, – отозвалась Эмика. – Пятрусь Броука. Или Барыс Глебка. В школе учили! Как ты поступать будешь?..

– Я не учила, – Агата надменно. – У меня в голову только мысли проходят.

– Входят и выходят, – Эмика, с тонкой усмешкой.

– И выходят. – Агата не приняла примирения. – Можешь посмотреть, – предложила она, слегка склонив голову. – Как шаровые молнии.

Эмика задрала голову. Ей было наплевать.

Рыж встал. Прошелся между оград. Остановился и прочитал:

– Щербакова Марья Федоровна. Щербаков Иван Ильич. – Прошел еще пару шагов. – Щербаков Владимир Иванович. Инцидент исчерпан, – заключил он.

– Я просто имела в виду, откуда ты знаешь, – вдруг приветливо Агата ей. Эмика повернулась. Эмика Тормознутая. Она никогда не поспевала за Агатиным беспределом. Но она и пальцем не шевельнет. Ей было наплевать. – Про э т о, – еще приветливей защебетала Агата, упиваясь сахарной улыбкой. – Про кладбище. С деревьями. Дело в том, что Оно входит. В это мое понятие. Родина. …Она едет в Москву, – сообщила Агата Рыжу, внезапно повернувшись. – По трассе, сегодня.

Рыж пожал плечами.

– Ну и дура.

Эмика засмеялась.

– А зато Агата – подружка! – мне сегодня десять рублей в карман сунула. – Агата повела плечом, отстраняясь:

– Воро… Воро… ны… йих… Как это ты сказала?

– Вороны отпевали Эмику Предатчину, – со вкусом произнесла Эмика.

Вороны каркали на березах. Небо было прозрачным, холодным и синим. И уже темнело.

– Я бы с ней поехала, если бы лето, – сказала Агата Рыжу.

– Угу, – сказал Рыж.

Эмика торжествующе засмеялась. Рыж открыл рот.

– Кто много смеется, потом много плачет.

– Люблю, – сказала Эмика. – Много смеяться и много плакать.

– Доиграешься, овца. Я тебе отвечаю. – Было непонятно, серьезно он или шутит.

– Мне твои гнилые базары ни в жилы, – в тон ему ответила Эмика.

– Хорош. – Рыж встал. – Пошли отсюда.

Когда они стояли на асфальте дороги, было уже совсем темно. Эмика вышла на шаг вперед, вытянула руку, словно показывая диковинное гимнастическое упражнение.

Шшш-хххххх… – пронеслась мимо машина. Другая. Третья, легковая, остановилась впереди, метров за десять.

Эмика побежала к ней, на бегу обернувшись, улыбнулась им. Они смотрели, как она что-то говорит, склонившись над дверцей. И села.

Машина тронулась.

Красные фары сзади.

– О-о… – сказала Агата удивленно. – Почему я здесь? Не понимаю!.. Я должна быть с ней, там, в машине!

Рыж ничего не говорил.

– Пошли, – наконец сказала Агата.

Они пошли в город. Навстречу едущим машинам.

– Слушай, зачем я тебе? – спросила Агата.

Рыж не ответил.

– Ты меня любишь? – настойчиво допытывалась Агата.

Жжжжх… – проезжали машины в обе стороны.

Рыж шел и курил.

Они с Эмикой все время хотели уехать. Они хотели быть бродягами и говорили об этом. Рыж этого не понимал и не одобрял. Кроме Рыжа Агата еще много кого любила.

ДУЛ ВЕТЕР.

Он стоял на лестнице, облокотившись на перила. На мосту, над рельсами. Еще моросил совсем мелкий дождь, так, что даже не чувствовалось.

Сзади и внизу был вокзал.

Люди шли по лестнице вверх и вниз. Он один стоял, облокотившись на перила, в короткой кожаной куртке и шапке, надвинутой на глаза.

– Сколько времени? – спросил он какого-то мужика. Мужик пер вверх с чемоданом, не разбирая дороги, и даже не взглянул на него.

– Боров, – сказал он громко. Мужик не остановился – может просто не услышал.

– Сколько времени? – спросил он у бабы с сетками, спешащей вниз; и баба сказала ему «полдвенадцатого». Он сплюнул вниз, на рельсы, и посмотрел, куда летит.

Потом он посмотрел на площадь перед мостом, где автобусное кольцо. Желтый одиннадцатый проехал по луже, разбив свет фонаря, и остановился дальше. Тёлка в плаще стояла на площади и отряхивала плащ – автобус ее забрызгал. Он смотрел на тёлку. Она наконец вышла на тротуар, но снова остановилась и оглянулась. Как будто кого-то ждет. Или просто не знает, куда податься.

Внизу загромыхал поезд, и он отвлекся, а когда снова посмотрел на площадь, тёлка шла к мосту. Там фонари были, и он видел, что она улыбается. Она стала подниматься. Когда она поравнялась с ним, он сказал:

– Девушка! Подойдите сюда.

Она подошла.

– Куда ты едешь? – спросил он.

– В Москву, – ответила она весело.

– Одна? – спросил он. – Ага! – Она кивнула. – Подружка меня бросила, – добавила она. – Осталась в Минске со своим парнем, а я уехала.