«Тииихо! Отставить болтать!» – скомандовал им петух. Куры умолкли.
Тобик подошёл к неподвижной Пятнуше и стал принюхиваться к ней.
«Какой удивительный парфюм!» – промелькнуло в его собачьей голове.
Да, Пятнуша знала толк в одеколонах и баловала себя кёльнской водой, чем вызывала зависть у других свиней. Тобик лизнул Пятнушу в пятак, и та слабо хрюкнула. Он снова лизнул, и она снова хрюкнула и слегка задрыгала своими ножками. Петух не признавал всякие там любезности да нежности, особенно на публике, а потому начал действовать решительно. Подойдя близко к пострадавшей и склонившись к её уху, он что есть мочи крикнул своё «Кукареку!»
Пятнуша тот час вскочила на свои короткие ножки, с бешеными глазенками навыкат, выхрюкивая: «Что? Где? Когда? Кто?».
Куры обступили испуганную свинью и принялись её успокаивать.
«То тебе приснилось что-то, кума. Ты уснула на солнце, оно голову тебе нажарило, вот и мерещиться разное начало».
«Ох, и перепугались мы за тебя, кума. Хвала святым небесам, что всё обошлось», – кудахтали облегченно курицы.
Пятнуша неспешно проследовала в свои апартаменты, окружённая заботливыми наседками, и легла на свои шелковые простыни с сильными головокружениями. Петух окинул своим острым петушиным взглядом двор и, не обнаружив Кроки в поле зрения, отправился играть в покер со старой крысой, жившей в винном погребке у тётушки Эммы. Крыса ставила на кон бутылки с вином тёти Эммы, а петух куриные яйца, украденные у своих куриц. Целую неделю судачили куры с соседскими бройлерами о необычном происшествии, игнорирую строгий запрет своего петуха. А бройлеры – птицы скудного ума, то недослышат, то недопоймут. Поэтому они, уже в свою очередь, пересказывали другим, что Пятнуша пыталась свести счёты со своей поросячьей жизнью. Да, братцы, сплетни – удел скудоумных бройлеров.
Кроки лежал, притаившись, в кущах картошки по верхушкам которых неторопливо переправлялись колорадские жуки. В кустах кто-то, шурша, очень осторожно пробирался сквозь пышную картофельную листву. И причём в том направлении, где укрылся Кроки. У кроля от страха хвост начал стучать по земле в такт сердца. Нервное напряжение росло. Наконец Кроль не выдержал и с криком «Воооооолк!» выскочил из своего укрытия, и понёсся что было мочи во двор к конуре Тобика.
«Тттттам волк», – лепетал кроль.
«Где?» – испугался пёс.
Он сам катастрофически боялся волков, хотя никогда их в глаза не видывал.
«В ка-ка-картошке. Ка-ка-как он меня вы-вы-выследил?» – трясся Кроки, стуча своими зубами.
Тобик стал принюхиваться, в поиске неизвестного доселе запаха. Он, крадучись, подполз к картофельной плантации и напряг всё своё обоняние и седьмое чувство. Всяческие движения между кустами прекратились. Было тихо да мирно. Тобик учуял знакомый запах Чпоника, который ни живой, ни мёртвый замер недвижимо, прижавшись к земле всей своей оранжевой шкурой, от крика «Волк!». Впервые в жизни он хотел быть неприметным, серым, но живым, чем ярким да схваченным волком на закуску. Старенький пёс озадаченно почесал лапой за левым ухом.
«Что вши заели?» – полюбопытствовал неизвестно откуда взявшийся петух. Он проиграл в покер все куриные яйца на неделю вперёд и оттого был весьма подавлен.
«Тихо! Здесь оперирует очень опасный и коварный волк!» – протараторил полушепотом Кроки.
Петух посмотрел на кроля. Ему показалось, что он ему кого-то напоминает, но поскольку уже начало смеркаться, то петух плохо видел.
«Скажите, а мы раньше с вами не встречались?» – учтиво поинтересовался он у Кроля, похлопывая крыльями.
«О, нет, нет. Ни в коем случае! Никогда», – заверил петуха кролик.
Тобик, конечно же, не знал, что эти двое и были причиной всей этой заварившейся каши, так как мирно дремал у себя в конуре во время великой погони петуха за кролем. К слову сказать, петух погнался за Кроки потому что принял его за охотника за куриными яйцами. Очень петух был мнителен на этот счёт. Почему? Потому что сам, в недавнем прошлом, был известным в узких кругах вором, за что и отсидел положенный срок в тюрьме за Золотым Оврагом.
Читать дальше