Серафим Богданов - Последний старец. Сталинградский снег. Черт побери!

Вскоре Гейм принял на себя командование 44-й танковой дивизией, а его преемником в штабе армии стал полковник генерального штаба Артур Шмидт. «Какой был резон в этих перестановках? В разгар подготовки наступления, накануне летней наступательной операции?» – напряжённо думал Адам. Он с нетерпением ждал отпуска, которому мешала операция «Фридрих». Даже Паулюс отнесся к этой замене неодобрительно. Тем более, когда обер-квартирмейстер, отвечавший за все снабжение, полковник генерального штаба Пампель, был также смещен. Вместо него назначили полковника генерального штаба Финка. Как и Шмидт он был «человеком фюрера». Оба – члены национал-социалистической партии. Шмидту и Финку нужно было за короткий срок ознакомиться с установками их предшественников. Шмидту это удалось очень скоро. Сын купца, уроженец Гамбурга, он был человеком умным, гибким, наделенным большой сметливостью. Это сочеталось с твердостью, которая, впрочем, часто переходила в упрямство. Он мог накричать на замешкавшегося офицера или курьера с донесениями. Похвалить «телефонную девицу» на телетайпе за локоны и пилотку, скошенную в соответствии с уставом набекрень. Он вскоре получил прозвище «чёртик из табакерки»: за редкостный талант – появляться не к месту и ни ко времени, портя настроение оперативным работникам штаба! В штабе 6-й армии готовы были закатить ностальгическую попойку – проводы и расставание с бывшим начальником! Главное отличие между сыном купца и прежним начальником было налицо: Гейм умел поддерживать хорошие отношения со всеми отделами штаба армии. Он был солдатом и прежде всего, требовал от каждого своего сослуживца соблюдать дисциплину и беспрекословно повиноваться его приказаниям, но он отвечал за каждого начальника отдела и выручал его в любой ситуации. Шмидт к этому не стремился. Он действовал во всём с истинно-нацистской самоуверенностью. Занимался безудержным прославлением политики фюрера на Востоке и в Европе. Был занят тем, что выискивал явный и тайный саботаж приказам ставки. Адам напишет по этому поводу следующее: «В противоположность ему Шмидт был нетерпим и заносчив, холоден и безжалостен. Чаще всего он навязывал свою волю, редко считался с мнением других. Между ним и начальниками отделов его штаба неоднократно возникали столкновения, особенно с начальником оперативного отдела, с обер-квартирмейстером и начальником инженерных войск армии. Это отнюдь не ускоряло последние приготовления к летнему наступлению. Многие офицеры нашего штаба добивались перевода в другие части. Паулюс был осведомлен об антипатии, которую внушил к себе начальник штаба. При малейшей возможности Паулюс старался сглаживать эти шероховатости, не ставил перед собой серьезно вопроса о замене начальника штаба».

Похоже, что квалифицированный генштабист Шмидт не стремился установить контакт с армейской средой. Это было очевидно всем германским офицерам в штабе 6-й полевой армии. Даже к Паулюсу он относился не так, как следовало бы: спрашивал у него по поводу и без оного мнение – «а что думает по этому поводу великий фюрер»? Шмидт пытался помыкать командующим. Ловить его на противоречиях, чтобы при удобном случае свалить. Но кому это было выгодно? Адам, связавшись через Отто Рюле (тот отправился в отпуск) и через знакомого полковника в штабе люфтваффе, выяснил: Шмидт во времена службы в рейхсвере, был замечен в контактах с ведомством Канариса. После того, как Гейдрих, обучившись у шефа разведмастерству, «слинял» в SS и открыл собственную «фирму», скорее всего работал у него V-mann. Это поняли и командиры корпусов, которые приняли тут же Шмидта, скрипя сердцем.

Несмотря на очевидное поражение, русские сражались отважно. Прикрывая отход своих частей, избиваемых с воздуха люфтваффе, они оставляли вкопанные в землю танки и управляемые по радио огнемёты (ФРОГ). Поражало другое. Намечённое русскими наступление на Крымском полуострове провалилось почти одновременно с трагедией под Харьковым. Упредив скучившиеся для атаки советские войска, артиллерия и авиация Манштейна нанесла по «скоплению сил противника» смертельный удар. Это говорило о наличие в оперативном управлении русских германских агентов. (Лишь после падения Севастополя стало известно о том, что комендант военного аэродрома майор Попов сотрудничал с Абвером.) В начале марта полным разгромом закончилась наступательная операция 2-ой ударной армии под командованием генерала Власова, героя зимнего наступления под Москвой, на Волховском участке северного фронта. Русских пропустили в оперативные тылы, а затем попросту уничтожили в «котельной битве».