Серафим Богданов - Последний старец. Сталинградский снег. Черт побери!

Когда Линге, повернувшись на каблуках вышел, показав Паулюсу короткостриженный затылок (это был рослый шатен с правильными чертами лица), фюрер в невероятном возбуждении сделал ещё одну пробежку по зале. Он массировал себе костяшки кулаков. Затем стал судорожно ковыряться в ногтях. Паулюс было поморщился, но вовремя собрался. Уставившись в одну точку, он терпеливо стал дожидаться конца экзальтации.

– Проклятый сводник! – пробурчал фюрер. – Этот Фогеляйн… Будьте осторожны с ним, мой друг! – он снова приблизился к Паулюсу. Потрепал его по плечу. – Вокруг меня толпятся изменники и шпионы. Вам наверняка известно, что многие люди из аппарата Гиммлера путались с проклятыми социал-демократами и коммунистами. Ещё в 20-х, когда партия крепла и росла для борьбы! Они присосались к движению. С тех пор я пытаюсь освободить от них нацию, – он запнулся и опустил глаза. Его плечи слегка подрагивали. – Только вы, Геббельс и Борман – вот, кому я могу всецело доверять! Мне известно от Канариса, что в 1926 году вы преподавали на командных курсах в Цоссене красным генералам и офицерам. Мне известно, что некоторые из них успешно воевали против нас под Москвой, – он усмехнулся. – Мне также известно, что некоторые из ваших знакомых до сих пор оказывают нам активное содействие. Кто из них вызывает у вас большее доверие, Паулюс?

Паулюс после непродолжительной паузы назвал несколько имён. Затем обратил внимание фюрера на двух генералов, попавших в плен летом 1941 года. Благодаря генерал-лейтенанту Понеделину в плен сдалась почти целая дивизия под Киевом. Она запирала выход в Крым. Ну, а бывший командующий 2-й ударной армии генерал-лейтенант Власов, что сейчас находится на правах почётного военнопленного, вообще кладезь для имперской политики! Его бы бросить на формирование частей «русской освободительной армии», под трёхцветным знаменем старой России. Два с половиной миллиона русских пленных, что с 41-го года оказались в лагерях, могли быть использованы против Сталина. Да и желающие с оккупированных территорий, где есть недовольные Советами, тоже. Герр Геббельс, как известно, поддерживает эту идею. Он завёлся мыслью, что раз есть евреи «по духу» и «по плоти» (последних можно использовать в науке), то почему бы не разделить славян на подобные группы? Последних можно со временем…

– О, нет! – фюрер замахал перед собой, будто отгонял демона. – И не просите! Унтерменши не могут составить единое целое с подданными рейха! Это невозможно. Для этого я должен буду поступиться с заветами, данными мною старым борцам. Ещё на заре движения я поклялся – использовать евреев и славян так, чтобы это не ущемило права германцев. Нарушить данное обещание, значит похоронить себя как вождя нации. Вы понимаете, мой друг? Конечно, нет! – предупреждая реакцию Паулюса, он сделал круг. – Вы военный стратег, но не политик.

«Интересы нации выше, чем политические соображения». Это было готово вырваться из уст Паулюса. Но он вовремя сдержал себя. Фюрер, верный сын своей милой и покойной матушки, был невероятно противоречив. Кажется, он вознамерился обмануть самого Господа Бога. Во всяком случае, переигрывать Всевышнего ему пока что удавалось. Либо САМ Всевышний позволил ему взять бразды правления в свои немощные руки. Со своим умом и проницательность, колоссальной памятью, вмещающей сотню цифр и фактов, Адольф Гитлер и впрямь производил впечатление «посланца небес». Но при ближайшем рассмотрении вырисовывалось явное противоречие: фюрер был зависим от своего окружения. Страной с самого начала завладели группы и семейные кланы, что, используя каналы старых и новых служб, стремились всё больше подчинить уроженца Браунам на Инне. Устранить его силой или заменить на более послушную кандидатуру, мешало одно обстоятельство: кто-то из сильных мира сего, что через Швецию и Швейцарию, а также Латинскую Америку щедро спонсировал войну рейха, желал и м е т ь д е л о лишь с герр Шикльгрубером. Это было понятно: с фюрера были «взятки гладки».

Впрочем, фюрер как будто не замечал очевидного. Он «сладко» ходил по тесному бетонированному пространству бункера. Жадно потирая руки, дождался, когда пришли с докладами начальник сухопутных сил генерал-фельдмаршал Кейтель, министр вооружений и боеприпасов Шпеер, рейхсляйтер Борман. В присутствии Паулюса которому это показалось невыносимым, Кейтель принялся восхвалять план фюрера: перерезать водную артерию Волги, по которой якобы осуществлялись поставки англичан через Иран и Персию. Кроме того, по мнению «Лакейтеля» падение Майкопа и продвижение 4-й танковой армии к нефтепромыслам Баку и Грозного (до последнего надо было продвигаться и продвигаться!) смогло бы окончательно решить проблему поставок горючего. Разорвать магический круг: зависимость германской империи от поставок из нейтральных стран.