Екатерина Риз - Настроение - со льдом!

Конечно, я преувеличиваю. Не двадцать лет, и, возможно, вовсе копить бы не пришлось, встреть я какого-нибудь заграничного принца и выйди за него замуж. Но принц никак не встречался, то ли я была слишком разборчива, но ближе к тридцати годам, моя кочевая жизнь стала меня беспокоить. Поэтому я решила вернуться домой. Предложение о работе оказалось весьма кстати, зарплату для нашего региона мне пообещали вполне солидную – не фантастика, но на мои дальнейшие планы и траты её должно было хватить, – и я собрала нехитрые пожитки, которые уместились в три чемодана, и отправилась домой. Брать ипотеку и автокредит. У меня были накопленные в валюте деньги, их хватило на половину двухкомнатной просторной квартиры в хорошем доме в центре города, в новом строящемся микрорайоне, а остальное повисло на моей шее в качестве ипотечного долга. На который я последние годы и работала. Представляла, как наступит день, в который я утром проснусь и пойму, что свободна, как птица. Больше никому ничего не должна, и могу жить в своё удовольствие. Не скажу, что сейчас сильно урезаю себя в желаниях и потребностях, но долг есть долг. Дело весьма неприятное. А в остальном… Куда и на что мне тратить деньги? У меня нет ни одной серьёзной статьи расходов, кроме ипотеки и путешествий. В последнем я стараюсь себе не отказывать, напрочь отвыкшая сидеть на месте. Да и не держало меня здесь ни что, даже кота, и того у меня не было.

А как же личная жизнь, спросите вы. Я же в ответ пожму плечами. Наверное, личная жизнь, женское счастье – это не про меня. Хотя, со стороны я произвожу впечатление успешной, самодостаточной женщины, у которой нет ни единого повода для переживаний. Не надо думать, что я синий чулок, за мной ухаживают мужчины, у меня даже романы случаются, но, скорее, мимолетные, чем серьёзные, и я не считаю себя неудачницей или уродом. Мои комплексы так далеко не заходят. Но найти что-то глубокое, способное зацепить меня за живое, за самую душу, никак не получается. Хочется искренних чувств и теплоты, желания видеть и общаться с человеком каждый день, а такого со мной почему-то не случается. Проходит некоторое время, и мне хочется убежать, спрятаться и не отвечать на звонки. И я перестаю на них отвечать, теряя тем самым людей, им надоедает подстраиваться под меня, под моё настроение, и они исчезают. А я, признаться, вздыхаю с облегчением, хотя, и понимаю, что не права.

У меня было несколько романов, пока я проживала за границей, но я каждый раз останавливала себя, понимая, что не готова принять окончательное решение, и пойти в отношениях дальше, ведь возникала четкая перспектива остаться в Европе навсегда. Выйти замуж, хотя бы попробовать, возможно, родить ребёнка. И тогда бы пути назад, домой, не было. А домой меня тянуло. Где бы я ни была, и сколько бы ни отсутствовала, я всегда знала, что у меня есть дом. И вернуться надлежит туда, там ведь ждут.

Сама себя обманывала, потому что после бабушкиной смерти, меня никто особо не ждал. У моих родственников свои семьи, свои заботы, они давно привыкли к тому, что я далеко. Всегда отсутствую, и что у меня всё хорошо. Никто не ждал, что я захочу вернуться. И родители одними из первых моему решению удивились, но спорить не стали. Отец лишь сказал:

– Тебе лучше знать. Делай, как считаешь нужным.

Он всегда так говорил. По крайней мере, мне. В отношении Ляли таких неопределённых фраз никогда не произносилось. Её судьба и её планы всегда тщательно родителями обсуждались, я же со своими обязана была разбираться сама.

Очередная детская обида всколыхнулась в душе, и я поспешила сделать глубокий вдох, чтобы заставить внезапное возмущение улечься. Обычно помогало. Вдох, ещё вдох.

Впереди была ещё половина выходного дня, но заняться было совершенно нечем. Стыдно признаться, но с подругами у меня как-то не складывалось. Все годы работы я слишком часто переезжала, чтобы заводить долгие дружеские отношения. У меня было огромное количество знакомых и приятелей, обоих полов, с некоторыми мы созванивались, переписывались, поздравляли друг друга с праздниками, общались по видеосвязи, но друзей, которым я могла бы позвонить среди ночи, чтобы пожаловаться или выговориться, у меня не было. А вернувшись в родной город после пяти лет отсутствия, надеяться на восстановление прежних дружеских отношений, тоже не приходилось. Бывшие одноклассники и сокурсники повзрослели, обзавелись семьями и обросли ворохом забот и проблем, им, явно, было не до меня. Я и не надеялась, если честно. С головой ушла в работу, отель только открылся, следовало налаживать сервис с самого нуля, а это требовало много времени и полной моральной отдачи. Сейчас, спустя два года, когда колесо закрутилось само собой, я всё чаще стала ловить себя на мысли, что мне одиноко. В родном городе, рядом с семьёй, мне одиноко. Куда же ещё мне отправиться, куда уехать? Записаться в добровольцы в экспедицию на Марс? Там мне, наверное, скучно не будет.