Елена Минькина - Я больше не буду страдать

– Но… – попытался возразить Андрей.

– Здесь торга не будет, – перебил его тесть. – Ты знаешь, в нашей стране забрать девочку можно и другим путем! А ты будешь жить в нищете, с работы я тебя уже уволил. Так что у тебя есть одна минута на размышление.

– Я вылетаю в Москву, – мрачно буркнул Андрей.

Наконец дедушка смог забрать Асю домой. После проверки всех документов медсестра передала ему драгоценный сверток. В этот блаженный момент кровоточащее от потери дочери сердце Максима Петровича наполнилось чистой любовью к этому маленькому существу. Девочка радостно улыбалась дедушке, глядя ему прямо в глаза.

– Как мог твой подонок, твой отец, держать тебя столько времени в больнице? – воскликнул он. – Неужели сердце не дрогнуло при виде такого сокровища?

Через фирму по подбору персонала он нанял двух нянь, назначил им высокую зарплату. Максим Петрович ничего не жалел для внучки. Поселил ее в просторном загородном доме на Новой Риге. Сделал для нее детскую, достойную маленькой принцессы. Рядом находились его спальня и спальня для няни. Маленькая девочка с удовольствием лежала, как на руках у дедушки, так и на руках заботливой няни. Ася стала средством исцеления деда от горя потери дочери, главным смыслом его жизни.

Но Максим Петрович не мог бросить свой бизнес и, удостоверившись, что няни прекрасно справляются со своими обязанностями, улетел в командировку в Соединенные Штаты, намереваясь в дальнейшем, как только Аксинья подрастет, забрать ее в Америку учиться.

Вскоре у одной няни заболела мать, и она вынуждена была уволиться. Вторая женщина упросила Максима Петровича оставить ее одну, добавив ей зарплату. Сказала, что у нее растет сын, и ей остро нужны деньги.

– Мария Ивановна, – поинтересовался Максим Петрович, – как зовут твоего сына и сколько ему лет?

– Его зовут Сережа, ему семь лет, он в этом году пойдет в школу.

– А с кем он сейчас?

– С моей мамой. Но она больна, ей самой нужна сиделка.

– А где отец мальчика? Почему он не помогает вам?

Мария Ивановна уставилась в пол.

– Как только он узнал, что я беременна, собрал вещи и навсегда исчез из нашей жизни.

– Ты можешь забрать мальчика сюда, в домике для прислуги у него будет отдельная комната. А в сентябре наш водитель будет отвозить ребенка в школу.

У женщины на глазах выступили слезы благодарности.

– Максим Петрович, огромное спасибо. У меня просто нет слов…

– Но ты справишься одна с двумя детьми? – обеспокоенно спросил Максим Петрович.

Она улыбнулась.

– Все внимание я отдам вашей внучке. Сын у меня самостоятельный, все для себя делает сам. И с девочкой он будет играть, как только она подрастет.

Максим Петрович поморщился.

– Этого, скорей всего, не случится… Ася будет загружена лет с трех, уж я позабочусь об этом. Музыка, языки, подготовка к школе за границей, вот что ее ждет. А пока у нее есть три беззаботных года.

Максим Петрович пока не понимал, что совершает огромную ошибку, приглашая ребенка няни к себе в дом, и спокойно улетел за границу.

Девочка росла, и ее самые широкие улыбки доставались Сереже, сыну няни. Он получал от девочки то, чего хотел больше всего на свете, – любовь. Сережа был поразительно красивым ребенком, с прямым носом с яркими синими глазами и густыми черными волосами. Его внешности могла позавидовать любая модель. Он странным образом сочетал в себе нечто женственное и одновременно зрелое, мужское.

Мальчик жил больше в мечтах, чем в реальности. Ему не хватало любви и внимания матери, он рос без нее, и вот судьба так распорядилась, что мама постоянно будет с ним рядом. Но… Мама была холодной, как лед, она не могла ему дать любви. И он не понимал, почему. Она же была не злой, ласкала чужого ребенка, а до него ни разу не дотронулась.

Когда впервые за последние годы он прилег с ней на кровать, она вдруг притянула к себе сына, прижав его голову к мягкому теплому животу. Его сердце забилось от радости, он вдыхал ее запах, знакомый с раннего детства… Мария почувствовала волны обожания, исходящие от мальчика, и отстранилась от него.

– Ты уже большой, Сережа. Не дай бог, вырастишь маменькиным сынком, как твой отец, не дай бог! С этого момента никаких телячьих нежностей, запомни.

Мальчик отвернулся к стене и тихонько, чтобы не заметила мама, заплакал. Каждый раз, когда мама отталкивала его, он ощущал глубокую боль внутри, словно терял что-то очень дорогое. В разговорах с сыном Мария всегда негативно отзывалась об отце мальчика, любое сходство сына с ним вызывало у нее раздражение.