Елена Минькина - Перевернутая реальность – Простить, чтобы выжить

Когда она спрашивала Аркадия о его работе, он улыбался.

– Ты понимаешь, что это значит, Валентина? Ты постепенно начинаешь все вспоминать. Я уже не рассказываю тебе о том, что много работаю. Наберись терпения и не отчаивайся. Все нормализуется само по себе. Ну а пока почему бы тебе не поспать перед обедом? Может, за это время ты еще что-нибудь вспомнишь?

Кира, засыпая, вновь видела во сне незнакомого мужчину, который нежно любил ее.

«Может быть, я еще что-нибудь вспомню», – беззвучно повторяла она слова Аркадия.

Во сне она видела, что лежит рядом с незнакомцем. Их руки переплетены, тела тесно прижаты друг к другу. Его ровное дыхание действует на нее успокаивающе. Она больше не видела сексуальных сцен, но нежность, которую дарил ей незнакомец, забыть было очень сложно.

Теперь она спала с Аркадием в одной кровати, но он не трогал ее.

«Сколько времени прошло с тех пор, как я потеряла память? Несколько дней? Недель? А может быть, месяцев? Веду я дневник четвертую неделю. Но что было до этого?»

Кира постоянно чувствовала давящую усталость. Силы покинули ее. Она с ужасом ждала прикосновений мужа. Но Аркадий ничего от нее не требовал. Спокойно ложился рядом и засыпал, довольный и той малостью, которую она могла ему дать.

«Неужели действительно прошло несколько месяцев, как я потеряла память?»

Кира лежала на спине. Мышцы правой ноги пронзила судорога. Она глубоко дышала, пытаясь усилием воли прогнать боль. Но воля судороги была сильнее ее воли. Кира понимала это и пыталась думать о другом: о том, как незнакомец во сне шептал ей слова любви… О нежном влажном кончике его языка, которым он ласкал ее плоть… О том, как напрягались его мускулы, когда он входил в нее, как благодарно прижимался к ней, когда все заканчивалось…

Она открыла глаза, надеясь увидеть склонившегося над ней Аркадия, но… сверху на нее смотрел серьезный Михаил. Кира вздохнула. Мышцы ноги превратились в болезненный тугой узел. Вздох превратился в крик боли.

– Вам плохо? Я услышал ваш крик и пришел сюда.

– Я кричала? – удивилась Кира. – Возможно, от боли… У меня ногу свело.

– Давайте, сделаю вам массаж. Я много лет работал в «скорой помощи». Выпрямите ногу и лягте на спину.

Кира кивнула. Она повиновалась беспрекословно и без колебаний. Сколько раз за прошедшую неделю повторялся этот ритуал? И каждый раз Михаил говорил ей одну и ту же фразу: «Я много лет работал в „скорой помощи“».

– Вам легче? – пальцы Михаила описывали круги по ее ноге.

Вскоре боль отпустила, и она с благодарностью взглянула на мужчину.

– Спасибо, Михаил.

– Вам что-нибудь приготовить?

– Не волнуйтесь. Я сама.

Михаил покинул комнату, а Кира сползла к кровати, оделась и вышла в сад. Впервые ей захотелось пройтись по поселку. Она спустилась по лестнице балкона, прошла к калитке и попыталась ее открыть. Но калитка не поддавалась. Тогда Кира вернулась в дом. У входа висел небольшой шкаф с ключами. Она взяла несколько ключей и вернулась к калитке. В это же мгновение перед ней появился Михаил.

– Валентина Сергеевна, вам запрещено выходить со двора.

– Кем запрещено? – удивилась Кира.

– Вашим мужем. Вернитесь, пожалуйста, в дом.

– А если не послушаюсь?

– Я вынужден буду применить силу, – ответил спокойно Михаил.

Кира послушалась и вернулась в спальню. Там она устроила погром.

– Будь ты проклят, урод проклятый! – Она схватила дорогое платье, пытаясь разорвать его на куски. – Это не мое! Это не я! Я не могу и не должна это носить! – Она кинулась к полкам и сбросила с них на пол груду туфель. – Будь ты проклят, Аркадий! – кричала Кира. – Будь ты проклят, кто бы ты ни был на самом деле! Ты меня слышишь? Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего! Ты сумасшедший!

Кира пинала обувь, с наслаждением наблюдая, как туфли взлетают в воздух. Когда они падали на пол, она снова поддавала их ногами. Затем встала на цыпочки, дотянулась до верхней полки шкафа. На ней лежали какие-то коробки, папки. Провела по полке рукой, и вещи оттуда посыпались на пол.

С полки сорвалась объемистая папка и стукнула ее по голове. Кира тупо смотрела, как из папки вывалились, приземлились и рассыпались возле ее ног фотографии. Стало тихо. Если мгновение назад она пребывала в исступлении и бесилась, разбрасывая и уничтожая вещи, то теперь стала почти апатичной.

С обдуманной медлительностью Кира опустилась на колени, взяла в руки один снимок. Сама не зная почему, затаила дыхание и с удивлением уставилась на него. Потом ее взгляд упал на остальные фотографии. На них была запечатлена незнакомая женщина средних лет. Она была сфотографирована в этом доме, рядом с ней находился моложавый мужчина с грудным ребенком на руках.