Елена Минькина - Чаша Соломона. Непреодолимое притяжение

Незадолго до того, как сгустились сумерки, мы подвели лодку к берегу, где среди черных скал было много песчаных проплешин.

Как только лодка врезалась в песок, мы выпрыгнули и вытащила ее на сушу, поближе к лесной опушке, где свисающие лианы и ветки образовывали укромное убежище. Оглянувшись на дальние горы, я опять вспомнила о Марии и тяжело вздохнула.

Кадербхай взобрался на самую высокую скалу в надежде увидеть крыши шабано. Должно быть, оно дальше, чем мы рассчитывали, потому что его взору открылась лишь зелень джунглей. Наступал вечер, и темнота, выползая из реки, медленно взбиралась на скалы по мере того, как в небе таяли последние следы заката.

Наскоро поужинав остатками обеда, мы вернулись к лодке и продолжили наше путешествие. Лежа в ней, сквозь густое сплетение ветвей я видела прозрачное небо, полное бесчисленных крошечных звезд, сверкавших, словно серебряные пылинки. Меня удивляла Луиза. Это был потрясающий ребенок: она либо спала, либо улыбалась. Вот и сейчас, лежа у меня на руках, она внимательно смотрела на звезды.

Взошла луна. Потоки лунного света сочились сквозь полог ветвей, разрисовывая наши лица и песок по берегам причудливыми тенями, оживающими при малейшем шорохе ветра.

Мы плыли всю ночь, и, на наше счастье, погода была прекрасной. Рассвет заставил смолкнуть все крики, шорохи и звуки ночного леса. Серебряной пыльцой выпала на листья роса.

Над деревьями взошло солнце, окрасив облака в оранжевый, пурпурный и розовый цвета. Таких красивых рассветов, как здесь, я больше не видела никогда в жизни.

Мы сделали привал, чтобы размять ноги. На востоке, омрачая горизонт, поползли черные тучи. Вдали сверкали молнии, спустя время мы слышали громовые раскаты, и белые полосы дождя неслись по небу на север, значительно опережая нас. Я с тревогой смотрела на небо: когда же мы доберемся до места? Если пойдет дождь, где мы укроемся?

И уже почти отчаявшись дождаться конца нашего путешествия, мы увидели большую лодку. В ней сидели семь индейцев. Кадербхай встал во весь рост, отчаянно замахал рубашкой, привлекая их внимание. С хорошо рассчитанной точностью их лодка пристала к берегу всего в нескольких шагах от нашей.

Из лодки выбрались индейцы. Они странно выглядели в своей цивилизованной одежде – шортах и футболках и с лицами в пурпурных узорах. Нас препроводили в шабано, где нам выделили хижины для проживания.

Джеймс сразу отправил телеграмму своему другу, при ее написании он применил известный им тайный шифр. Смысл же послания сводился к следующему: «Мне, моей жене и ребенку грозит смертельная опасность. Выручай». Еще он прописал наши точные координаты, и мы принялись ждать помощи.

Я, исполняя наказ Марии, первым делом договорилась с местным шаманом провести обряд ауяски. Джеймс посмеялся надо мной, однако препятствовать не стал.

Когда стемнело, я отправилась к шаману. Его хижина почти не отличалась от других. Только стены были заставлены полками с многочисленными пузырьками и высушенными травами.

Шаман, на вид лет пятидесяти, кстати, потом я узнала, что ему далеко за восемьдесят, с длинными черными волосами, был похож на ворона, со своим огромным горбатым носом, загнутым книзу. Одет он был в тунику, доходящую до бедер. Все лицо, руки, а возможно, и тело его были покрыты синей татуировкой. Было в его внешности что-то зловещее, непонятное. Но я доверяла шаманам: ведь именно шаман, а не доктор спас меня от смерти. Теперь я знала, что шаманом не может быть случайный человек.

Мария мне рассказывала, что жизнь сама находит шамана среди местных жителей. Происходит это так: у молодого человека случается странная болезнь. Он начинает видеть и слышать то, что не видят другие. Порой такие люди теряют сознание, порой испытывают тягу к самоубийству или слышат голоса и видят странные видения. Они начинают тянуться к шаманам, а потом решаются объявить, что побывали в стране мертвых и им велено стать шаманом. После этого будущий шаман уходит в джунгли, где начинает общаться с духами. Такая уединенная жизнь обычно длится года три. После этого он еще два года учится бить в бубен. В некоторых случаях новый шаман сам познает науку жизни, иногда учится этому у старого. Иногда он может стать шаманом только тогда, когда умрет учитель. Перед посвящением в шаманы человек проходит самый строгий пост, который длится до девяти дней. В это время за ним тщательно наблюдают, потому что тело его распухает, покрывается трупными пятнами. Он заживо должен пережить свою смерть. Во время этого поста человек общается с духами. Эти духи рвут его плоть, выкалывают глаза, раздирают тело по кусочкам. Потом эти же духи соберут тело заново. «Смерть заживо» открывает в шамане способность самостоятельно погружаться в транс. Потом он начинает делать это легко, когда сам того захочет.