Николай Астраханцев - Приключения юных рыболовов

– Уйдет! – обреченно прошептал Венька.

– Не уйдет, – шептали мои губы.

Но сом, не понимая нашей речи, неумолимо тянул под плот и добился своего.

– Все – зацеп! – горько сказал я и отпустил леску.

– Ну вот! Эх ты! – разочарованно сказал Венька и сел, расстроенный, на бревно плота.

– А ну-ка! – воскликнул рыболов, который дал мне червей. – На что клюнуло?

Он с интересом наблюдал за нами с соседнего плота и хотел увидеть наш улов.

– На лягушку, – выдавил я сквозь слезы. – Жалко, такой сом клюнул и вот – зацеп?

– Бывает, – ответил рыболов, махнув рукой, и повернулся к своим донкам.

Молча повозившись полчаса, мы порвали леску, которую сом завел под плот.

– Эх ты, горе-рыбак, – сказал Венька, сплюнул с досады и пошел, не дождавшись меня, домой.

Весь день он не разговаривал со мной, а под вечер заявился ко мне и сказал:

– Колька! Пойдем сегодня на ночную рыбалку, на сомов. Я лягушек наловил.

– Пойдем, Венька! Я тоже наловил лягушек, – радостно отозвался я.

И мы весело рассмеялись. Ночная ловля сомов продолжалась.

– Венька! Пошли домой! Смотри, какая туча надвигается! – сказал я и толкнул друга в плечо.

Но Венька продолжал увлеченно ловить окуней.

– Да подожди ты! У меня только сейчас стало нормально клевать. А ты – домой! Не бойся, в случае чего, мы в шалаше спрячемся! – скороговоркой пробурчал мой друг.

– Ну ладно. Только потом пеняй на себя, а меня не вини, – согласился я и стал нехотя разматывать свою удочку.

Закинув поплавок поближе к удочке друга, я стал ловить окуней, которые азартно кидались на наживку.

Мы едва успевали подсекать и вытаскивать на берег окуней, Венька радовался великолепному клеву:

– Вот это да! Вот это клев!

Я оглянулся на запад – черная туча приближалась и угрожающе повисла над всем горизонтом. Стало необычайно тихо. Так всегда бывает перед грозой. Я испуганно втянул плечи и снова толкнул Веньку, который ничего не замечал, кроме своих поплавков:

– Пошли скорей отсюда, сам потом будешь не рад!

Но мой друг ничего не слышал. Он с большим трудом выволок огромного окуня и весело закричал:

– Ага, попался, голубчик! А ты – домой! Да смотри, как клюет! Это же надо – такой клев!

Я опять придвинулся к другу. Неожиданно резкий порыв ветра, переходящий в шквал, ударил по нашим головам. Тучи пыли, песка, листьев и мусора взвились в воздух. Капли дождя забарабанили по воде и, дробясь, слились в сплошной ливень.

– А! А! А! – завопил Венька и, не ожидая меня, побежал к желанному шалашу, бросив свои удочки на берегу.

Длинными прыжками я настиг друга, обогнал и пулей влетел в темноту шалаша. Венька, мокрый и запыхавшийся от быстрого бега, ввалился следом.

– Уф! Вот это дождь! Ты был прав! Нужно было прибежать сюда пораньше! – оправдывался он.

Я, зарывшись в угол, молчал, как мышь. Сверкнула молния и мощнейший удар грома толкнул нас в объятия. Сцепившись в комок, мы дрожали от страха, как два зайца.

– Мама! Я боюсь! – почти плакал Венька.

Сильный удар грома прервал его нытье и отбросил наземь. Мы лежали ни живы, ни мертвы.

К счастью, грозовую тучу быстро пронесло и гром стал потише. Но дождь не кончался и непрерывно лил. Прошло полчаса, как мы тряслись от страха и мерзли от холода в шалаше, а ливень все не переставал. Шалаш давно протек и струйки воды достигли нас. Внутри шалаша образовалась большая лужа. Забившись в угол, мы, как зайцы деда Мазая, еще сидели на сухом месте. Но вода в луже поднималась все выше и выше и скоро наши ноги оказались в воде. Через десять минут мы промокли насквозь. А дождь все лил и лил. Ему будто не было конца. Нам стало очень холодно. Мы жались друг к другу, пытаясь хоть как-то согреться. Пальцы рук и ног у нас побелели, кожа от воды стала рыхлой и морщинистой. А дождь все лил, как из ведра.

Я не выдержал и атаковал Веньку:

– Ну вот, дождался! И долго мы тут будем мокнуть? Может, дождь будет лить до утра. А? И что – нам тут, мокрыми, ночевать?! Отвечай!

Венька, похоже, сам был не рад и оправдывался:

– Ну откуда я мог знать, что будет такой ливень?! Ладно уж, потерпи, Коля.

А я, не слушая его, наседал:

– Вот всегда так! Ты никогда крайним не остаешься, хоть и виноват по уши. А если бы я был на твоем месте, то ты съел бы меня с потрохами.

Так за разговором и небольшой ссорой нам стало теплей.

Природа, видно, сжалилась над нами и дождь стал утихать. Дождинки, все реже и реже стали стучать по стенкам шалаша и, наконец, смолкли.