Лана Ладынина - Блудный Сын

Другое послание пришло от её давнего друга, французского литератора и философа Дени Дидро, с коим Государыня Екатерина Алексеевна вела живейший обмен письмами. Князь Дмитрий Алексеевич был прав, она и в самом деле высоко ценила мнение философа, по всеобщему признанию – одного из лучших знатоков и ценителей искусства. Около года тому назад она посчитала нужным купить у Дидро его богатейшую библиотеку на благо Росиии. Господин Дидро писал: как только он увидел сию работу знаменитого голландца, то немедленно подумал о коллекции живописи Её Величества, картина непременно должна оказаться там. Сюжет её – евангельская притча о Блудном Сыне и изображает она момент возвращения Блудного Сына к отцу. Кроме несомненных художественных достоинств, полотно ещё и весьма редкое. Дело в том, разъяснял далее философ, что голландские художники прошлого века предпочтительнее изображали праздный разгул или скитания Блудного Сына, однако гораздо реже – возвращение к отцу. Он искрене надеется, что картина придётся по вкусу Государыне Императрице. Она, несомненно, станет одной из самых крупных жемчужин в несравненной коллекции Её Величества.

Прочитав эти хвалебные оды её новой покупке, Екатерина Алексеевна воспылала сильным любопытством и пожелала тотчас же отправиться в залы, где поместила приобретенные ею произведения искусства. Перед тем как отправиться, она распорядилась отыскать в Евангелии Притчу о Блудном Сыне и принести ей. Проходя по огромным комнатам дворца, императрица подумала: ей надобно собственной персоной в ближайшее подходящее время наведаться и проинспектировать, как продвигается сооружение нового малого дворца, где она собирается разместить всё своё собрание, куда входила не только живопись. Архикекторы Фельтен и Валлен-Деламот 1 1 Юрий Матвеевич (Георг Фридрих) Фельтен (1730 – 1801) – русский архитектор, один из ведущих архитекторов Санкт-Петербурга второй пол.18 века. Вместе с Валлен-Деламотом построил Малый Эрмитаж по заказу Екатерины II Жан Батист Мишель Валлен-Деламот (1729 – 1800) – французский архитектор. Долгое время работал в России, преподавал в Российской Академии Художеств. Вместе с Фельтеном построил Малый Эрмитаж. Здесь и далее примечания автора. , заботам которых она поручила новое здание, докладывали не далее недели назад: строительство основных залов завершается и скоро Ее Величество сможет разместить там коллекцию. Екатерина Алексеевна уже называла незаконченный дворец своим милым ermitage 2 2 ermitage – фр., тихое, уединённое место. , с нетерпением ждала окончания строительных работ и поторапливала не слишком расторопных архитекторов. С этими мыслями она, наконец, дошла до залы где были развешены картины. Тем временем уже наступило предвечерье и ранние зимние петербургские сумерки заполнили залу чуть туманным, серо-голубым светом. В комнате только что зажгли свечи в тяжеловесных серебрянных канделябрах.

Екатерина Алексеевна вошла в небольшую залу. Её встретило грандиозное полотно, помещённое на стене напротив. Она остановилась, внимательно и требовательно созерцая, не успев ещё присесть на заранее приготовленное кресло. Из зеленовато-чёрной тягучей тьмы на неё хлынули светящиеся золотистые, коричневатые, желтые и красные цвета, вырисовывая три фигуры. Её взор невольно сразу приковала к себе левая часть картины – две фигуры, излучавшие изнутри загадочное сияние. Величественный, невзирая на свою дряхлость, старик в красной сияющей накидке, очевидно слепой или почти слепой, склонился над стоящим на коленях, прильнувшим к нему жалким человеком непонятного возраста, в лохмлтьях, с бритой головой, и положил руки на плечи оборванца слабым, почти невесомым жестом. После нескольких минут легкого оцепенения она, наконец, присела на кресло и перевела взгляд на третий персонаж, тоже величественный, хотя и не так сильно светящийся, в красной накидке и с посохом. Затем она увидела еще какие-то фигуры в тени, изображённые почти контурно, но не обратила на них большого внимания, взгляд вернулся к трём основным персонажам, она продолжилас новым, более пристальным вниманием рассматривать то человека с посохом, то старика, то оборванца с бритой головой.

«Ни дать, ни взять, просто каторжник сибирский вернулся домой», – пронеслось в голове Екатерины. Через глаза, устремлённые на картину, её душа и сердце наполнялись светлой, воздушной печалью. Взгляд упал теперь на стопы «каторжника», в особенности на левую ступню, с которой упал изношенный башмак, обнажая жестокие ссадины от долгой, изнурительной ходьбы. Ей вдруг захотелось поднять башмак и одеть его на ногу скитальца…