Петр Краснов - Заполье

– Уходить собрались?

– Да надо, дела.

– Ну, главное уже сказали, – еще раз обежал тот взглядом толпу, задержал проблеснувшие глазки на выступавшем, долговязом очкарике из пединститута, кажется, неумело махавшем зажатой в кулаке газетой. – А не трусят, молодцом! Не со всем соглашусь, может, но… А с другой стороны, куда нам без правды? Труба.

– Да, правда нужней ложки порой…

– Ах, хорошо как!.. Взяли откуда?

– Так, деревенское наше… Там еще говорят.

– Говорят… – не без некоторой задумчивости покивал, согласился тот. – Тоже пойду, пожалуй. Вам туда? Попутчики, значит… Всегда она в дефиците, да-с. Сейчас тоже, гласность подсунули вместо нее – на голос, на глотку берут… – Они шли по вылизанному коммунальщиками центру, мимо тяжелого серого Дома Советов, и он быстро и пренебрежительно поглядывал на полированный мрамор цоколя его, на пофыркивающие сытым ухоженным газонам и цветам фонтанчики, на роскошную зелень лип вдоль него, обласканную июньским солнцем и обкомовским бывшим попечением, перебираемую ветерком. – Вы думаете, она хоть в каком-то виде нужна этим… подлиповцам, из "серого дома"? Да ни боже мой! Ложь как первейшее средство власти; а нет лжи – и власти нету… Владей вот после этого миром.

Базанов оценил это, насчет подлиповцев, и теперь не таясь разглядывал его; и на последнее вскинул брови.

– Да родители подчудили, Владимиром поименовали… х-хе! В честь крестителя святой Руси. Она, впрочем, и без него, христова охальника, святой была всегда… свята как все живое. Владеть миром наказали – недоношенного… Да хоть она и год носи, мать, – толку-то. Все равно дальше нынешнего несовершенства человеческого не выносишь, наперед не занесешь. Не родишь человека будущего, как ни тужься. Наоборот, мудрость-то природы-мачехи – а человеку, духу его она мачеха, я утверждаю!.. Мудрость, может, как раз в том, что недоношенные, я слышал, куда жизнеспособней переношенных… так-то!

Иван посмеивался, слушая, заглядывая под полы черной шляпы – совсем уж невысок был странный его собеседник и что-то все мнилось в нем от карлика, без возраста; и вставил:

– Запрет опереженья, так?

– Так. Да в обе стороны он, запрет, но это уже трюизм. Мне-то, как недоноску, уж во всяком случае есть куда-докуда расти, развиваться – а другим? Совершенны которые, если судить по некрологам? Так что не зря они друг за дружкой топ-топ туда… в этой, чуть не сказал, живой очереди. А я еще проплюхаю, мне не к спеху.

– Родители при вас, живы?

– Нет, оставили – городу и миру, да-с. Русины мы, с Галиции эвакуированы, она, фамилия, и подгуляла: Мизгирь!..

Он палец поднял длинный и как бы прислушался: звучит ли? И с сомненьем покачал головой; и глянул быстро и зорко, усмешливо:

– А я вас знаю, маска…

– Откуда?

– Ну, знающий – знает.

– А все ж?

– Бог мой, да почему бы мне не знать, что я иду с первым журналистским пером области… делов-то!

– Ну, это вы зря, – недовольно сказал Базанов, – с раздачей слонов…

– А вы не обольщайтесь особо, оглянитесь лучше: кто вторые? Провинциальные кущи, эх-хе-хе… Как оно там: "скушный город скушной степи, самовластья гнусный стан. У ворот острог да цепи, а внутри иль хан, иль хам…" Григорьев Апполон, люблю. "И на кресте распятый бог был сын толпы и демагог…" Чередованье "было" с "прошло", история эта самая во плоти человеческой… смертно пахнущей, да; заметили, кстати, как смертно пахнет плоть, сама жизнь? Возьмите на заметку, пригодится. Провинция мысли и духа. Но и тут же, – он ткнул пальцем в землю, – сердцевина самая-самая. То, что происходит здесь – наверняка и со всем народом происходит, во всем, а вот о столицах это не всегда скажешь… взялись бы, а? Перо у вас позволяет.

– "Перо"… Душа мала. Не хватает чего-то.

– А вы что хотели, чтоб вам на вырост ее?! Так этого никто вам никогда не обещал и не даст… это не дар жизни, пустой. Порожний – пока сам не наполнишь. Да, мала, на полуживотном уровне, согласен, – так взращивать надо, самому. Подгонять, за волосы чтоб себя вытаскивала из тины тела, вверх! В дело ее! Душа, паршивка, растет только в деянии.

– Таких советов, извините, я и сам надавать могу… Вопрос – как? На одно перо, на арапа, жизнь не возьмешь…

– За пропись простите, конечно, – внимательно глянул на него Мизгирь, как-то построжавший сразу, вольное в себе, насмешливое будто рукой твердой отведший, отстранивший. – Действительно, из тех еще совет… Это я ненароком, потому как человек. Слаб потому что и мал, и скоротечен – и все ведь душой, вот в чем дело! Ведь мозг, тело совершенное, вегетативка там – все это впрямь на вырост дано, с опереженьем огромным, пред которым вся ученая гвардия пупеет… вся, кроме совсем уж рогоносцев от нее, от науки! Связи нейронные, – все тем же пальцем, согнутым теперь в вопрос, по тулье шляпы постучал, – на три, много-много на пять процентов используются – почему? А целевым потому что назначеньем дано, на великие дела, на будущее великое, и пусть не говорят, что у этого самого бытия цели нет, которая с прописной пишется… есть! А душа мизерная, хоть плачь, вы правы. На уровне спинного мозга где-то – если б думать его заставить… Ей, поганке, и сотая доля даденного не под силу – ну, не осиливает возможностей, все коту под хвост… и что, скажите, человеку делать, как не мост мостить через эту пропасть в себе?! Что нужней этого?.. Я, каюсь, в поддавки сыграл: нету запрета опереженья! Для общества так называемого, социального стада – да, есть, могу и согласиться, мне недолго; но никак не для личности. Мать до совершенства не доносит, как она ни старайся, – сам доноси, сам себя! Личность – когда захочет – свободна от диктатов социальной эволюции, всей этой обезьяньей лестницы, баобаба для бабуинов… Именно личность – сложившаяся уже, развившая в себе право выбора, на единицу хотя бы степеней свободы больше других имеющая!..