Ирина Паатова - Вольному воля. Проза и лирика для души. Публицистика

– Ой, Мишенька, страшно что-то. Такие истории рассказывают про эти кредиты. – Мать с испугом и мольбой посмотрела на сына.

– Ой, мам, не нагнетай! Я сейчас только, пока дети маленькие, и смогу гасить кредит, потом учёба начнётся, труднее будет. Нам что? Ремонт сделали, других крупных расходов у меня не предвидится.

– Да… Не предвидится.

– Отрежь ещё пирога. Вкуснотища! Когда Ленка научится? Мамуль, не переживай. А ты что звала-то? Починить что надо?

– Да… так, просто соскучилась, сынок. – Она поцеловала его в голову и села рядом. – Ты когда детей к бабке привезёшь? Обещай, что на выходных будете у меня.

– Постараюсь, мам.

– Обещай, – взяв сына за руку, твёрдо, даже строго, сказала мать. – Я ждать буду.

– Ладно, обещаю. Так, я побежал. Ленке рецепт пирога напиши, придёт – отдашь, пусть учится. – Он чмокнул мать в щёку и ушёл.

Сейчас, открывая дверь в квартиру матери, Михаил вспомнил своё обещание. И ему стало горько и стыдно. Он так и не привёз детей к бабушке.

Дома, как всегда, было чистенько, пахло детством. Это была двушка, которую мать получила, работая на заводе. Отец Миши умер, когда мальчику было всего семь лет. Мать сама поднимала его. Было трудно, особенно в девяностые, когда сын учился в институте, но она всегда как-то умудрялась найти средства, чтобы её ребёнок ни в чём не нуждался.

На старом журнальном столике в большой комнате лежал исписанный рукой матери лист, под ним какой-то большой конверт. Полицейский взял письмо в руки, пробежал глазами и спросил:

– Это почерк вашей матери? – Он отдал записку.

– Да.

– Ну, тут всё ясно, – сказал полицейский. – Примите мои соболезнования. – И ушёл.

Сын оказался наедине с тем, что осталось от матери.

Михаил несколько раз пытался прочесть письмо, но мысли путались, он всё ещё не мог осознать, что произошло непоправимое, но главное, он не мог понять, почему это вообще случилось. Он собрал всю свою волю и прочёл:

«Дорогой мой Мишенька, сынок. Прости меня за эти муки, что тебе принесла моя смерть. Но, поверь, дорогой, так будет лучше. Об одном сейчас жалею, что внучков не повидала. У меня опухоль головного мозга, рак последней стадии. Ужасные боли. Сил нет терпеть. Таблеток напьюсь, немного легчает, но ненадолго. Уже всё внутри от них болит. Ночи особенно тяжёлые. Врачи сказали можно попробовать прооперировать, потом реабилитация нужна. Но это так дорого! Да и гарантии они не дают никакой. Потратишь деньги, а толку не будет. Да и не в деньгах дело, сынок. Боль невыносимая. А как слегла бы совсем? Тебе забота. У тебя семья, работа, Леночка с детьми. А кредит этот? Очень переживаю за тебя, Мишенька. Так что не вини меня, что не поделилась, я хотела сначала, но потом решила сделать всё сама. Это моё решение, прости. Мой последний тебе наказ. Я оформила дарственную на квартиру на тебя. Продай её и погаси кредит, а то мне покоя не будет там. Береги себя и семью. Я вас очень люблю. Прощай сынок. И прости.»

В конверте лежала дарственная на квартиру и рецепт того самого пирога.

Белая бабочка лимонница суетливо порхала над глянцево-жёлтыми лютиками в поселковом парке. Суета её полёта приковывала взгляд, заставляя угадывать, куда в следующую секунду направит она своё трепетное существо.

Полдень совсем ранней весны с присущим ей холодком, сдувающим с лица тёплые солнечные ладошки. Всюду нетерпеливое движение оживающей природы и разнеженные, пригретые первыми лучами солнца люди, медленно передвигающиеся по аллейкам парка, подставляющие солнцу свои лица и спины.

Неотступное жужжание проснувшихся пчёл над изливающими сладкий аромат плодовыми деревьями. Высокое ясное ослепляющее нежно-голубое небо! Туго набухшие зелёные почки, словно жуки, облепили налившиеся соком ветви деревьев. Весна. Дыхание новой жизни. Счастливое пробуждение природы.

Обычный парк в районном центре. Скамеечки и дорожки, детские качели, карусели. Здесь же, за высоким забором уже несколько лет на пожертвования жителей посёлка ведётся строительство православной церкви. Строят тихо, словно по ночам. Незаметно выросли своды метров до двадцати пяти из красного кирпича, прячась за высокими размашистыми ёлками и соснами.

Рядом памятник павшим в войнах героям с недавно зажженным у него Вечным огнём. Небольшой уютный сквер – радость детям и старикам. Бесконечные стаи сизых голубей и пронырливых воробышков, снующих прямо под ногами гуляющих, выклёвывают раскиданные крошки.