Иван Шмелев - История села Мотовилово. Тетрадь 10 (1927 г.)

Во второй день Рождества, в день начала святок, Санька Савельев тоже посетил вновь открывшуюся лавку. Он попросил Алексея, взвесить ему для пробы колбасы пятьдесят грамм.

– Эх много! – удивились люди стоявшие в лавке и смотрели пока не покупая, прицениваясь, приглядывались к товару. – Разве, ты сэстолько то сразу съешь?

А когда увидели, что продавец подает Саньке совсем небольшой кусочек колбасы, все снова пришли в удивление. – Эх, маленький кусочек-то! А я думал, пятьдесят грамм целая кокурка! Таких-то кусочков, я с десяток съем и не помянится! – высказался в счет Санькиной покупки, присутствующий тут Мишка Жирный Терехин и выказав этим свой аппетит (незаурядный).

Давно Санька Савельев, намеривался себе гармонь приобрести. В этот день он сходил в Верижки и там за сходную цену (за 16 руб.) у мастера по починке гармоней Ваяки, купил гармонь четырехпланку. Сразу же, он принялся разучивать играть песни. Больше всего ему задавалась песня «Златые горы».

– Где это ты, такую диковинку поддеконил? – спросил его сосед Серега Федотов.

– В Веригино сходил, там и приобрел! – ответил ему Санька. – Уже на святки, к девкам, в кельи пойдем с ней! Играть, забавлять музыкой девок будем! – восторженно пообещал Санька.

Вечером придя в келью, к девкам, Санька долго продувал свою гармонь оберегая ее от быстрого перехода температуры от уличного холода к избному теплу.

– Сань, а ты сыграй нам чего-нибудь на гармошке-то! – первой из девок, обратилась с просьбой Наташка Статинкова.

– От холода, руки, что-то, не маячут, а гармонь сама не гармонирует! – с присущим, гармонистам, зазнайством, ответил ей Санька, продолжал, нарочисто долго продувать гармонь, выжидая когда его, сыграть, попросят вторично.

– А чего вам сыграть-то? – наконец спросил Санька, закончив продувку гармони.

– Ну хотя-бы «Златые горы». И он начал играть.

– Саньк! – дай-ка гармонь-то, я вальс девкам-то сыграю, – попросил у Саньки товарищ Андрей Садов, видя, что Санька еще плохо научился играть. Андрюшка умело лавируя гармонью начал играть вальс «Дунайские волны».

– Как плохо нот негде достать, а то бы я, по нотам-то, быстро играть выучился! – прогудел над ухом Андрея Санька.

– А я, вот, совсем не понимаю, в этих нотах, и совсем не знаю. Что есть там за до-ре-ми-фи-лья, – в тон этого замысловатого изреченья перебористо игранул на гармони Андрей, – а вот играть, на гармони, как видишь без нот научился!

– Талант! Его за деньги не купишь! – с завистью отозвался Санька, принимая с плеча Андрея ремень гармони, и снова наигрывая «Златые горы».

Издревле так повелось, что на святках молодежь вольно себя ведут: девки поют песни – припевают женихов, любезничают и пользуясь отсутствием глаз взрослых целуются с женихами. Пары же, на святках, особенно развязано себя ведут: здесь полый разгул вольности, фольклора, фокусов, вообще анархия; кто во что горазд. Санька Шеварушка, оказался ни только развязанным озорником, но он оказался большим забавником и фокусником. К удивлению всех присутствующих, он в келье к полу приморозил чугун, который, такой силач, как Мишка Жирный, и то не смог отодрать от пола. Санька при помощи ножа и лучинки, подвесил к столу ведро с водой; завязал узел на ремне; развязал замысловато узелок на веревочке; напускал «гусей» в рукав, простовато-недогадливому парню Ваньке.

А под конец показа своего искусства, Санька затеял драку. Дело в том, что Санька и Колька, ухлыстывая за одной девкой оказались соперниками из-за нее, тороча ее себе в невесты. Поэтому -то, Санька подойдя вплотную к Кольке вызывающе, тронул его пальцем по носу. Колька, не отреагировав на этот вызов промолчал, продолжая спокойно сидеть на месте. Саньке не унялось: он вторично подошел к Кольке и ладонью дерзко хлопнул его по щеке, нахально проговорив при этом: «А ты, субъект, как сюда попал!». Колька снова терпеливо промолчал, но предупредительно заметил: «Я думаю, третьего удара не последует». Эти слова на Саньку подействовали отрезвляюще, он в Кольке почувствовал сильного и непокорного врага. Пока, Санька, встав с табуретки, перебранивался с Колькой, кто-то убрал из-под него табуретку. Санька пятясь назад хотел снова сесть, но сиденье-то убрано и он раскоряченно грохнулся на пол. В келье грянул взрыв веселого смеха, который не в меру обозлил Саньку. Раздраженный этим, Санька силком втолкнул соперника Кольку на улицу, на ходу подсучивая рукава, готовя руки к драке.

– Саньк, смотри, так и знай, тебе несдобровать! Отуськает тебя Колька! – предупредительно унимали распетушившегося Саньку. Выйдя на улицу, они подрались, взаимно помяв и испятнав друг друга. Особенно, досталось Саньке – его бока оказались в синяках, а лицо в багровых подтеках. Санька затаив злобу, решил отомстить Кольке при подходящем моменте, не в зависимости от давности.