Рауфа Кариева - Антикровная

Вступление

Есть у меня воспоминания, о которых стыдно рассказывать. Но проработать их надо. Чтобы освободить душу от негативных переживаний. И эти воспоминания об отношениях с самыми близкими, единокровными родственниками – родителями и сестрами. Очень страшно, что у меня есть такая боль – плохие отношения с родными людьми. Изменить ничего нельзя. Но хотя бы облегчить душу можно и нужно.

Моя мама всегда была образцово-показательной матерью. А также женой и хозяйкой. Она с необыкновенным рвением смотрела за своими детьми, воспитывала и лечила их. Дома всегда было чисто и красиво – мама была аккуратистка, чистюля и очень хозяйственная. В полных закромах были всегда в несметных количествах – варенья всевозможных сортов, соки и соления. Всегда в доме было всего полно наготовленного, напеченного, испеченного и запеченного. Детей мама всегда жалела, тяжелым физическим трудом заниматься не заставляла – это факт она всегда особо подчеркивала.

Дети были всегда красиво одеты. К великим праздникам – 7 ноября и 1 мая – всегда шились обновки. Косы заплетались изысканными бантами. Дети в Анапу вывозились, витаминами пичкались. И заботилась мама о своих детях всегда, даже когда они выросли. В меру сил, конечно, ведь мама состарилась.

Повторяю, мама моя была – настоящая классическая мама.

И если я привожу здесь какие-то необычные высказывания мамы в мой адрес, вспоминаю это, то я делаю это не в качестве жалобы, или в виде проявления обиды. Нет. Я давно на нее не обижаюсь. К тому же я сегодня еще более отчетливо, чем в молодости, понимаю, что мама искренне всю жизнь меня жалела, оплакивала, переживала за мою никчемность и непутевость. Скорее всего, переживает и сейчас. Она вложила себя всю без остатка в проект «дочь Ляля» (это моё имя – Ляля, Александра), но проект не окупился.

В детстве и в молодости я постоянно слышала от матери необыкновенно высокой пробы негативные замечания по поводу моей внешности. Она постоянно подчеркивала, что у меня нет бюста (в 12–14 лет действительно, было слишком маловато), хотя у моих подружек он уже развился. Про мои ступни говорилось, что они громадные и безобразные. Мама советовала мне никогда не носить босоножки – не показывать людям такое уродство. И еще одним уродством у меня были, с ее слов, непомерно длинные руки, как у гориллы.

Конечно, у худенькой девочки-подростка все эти замечания вызывали большие переживания.

В подростковом возрасте я начала делать вкладыши в лифчики, чтобы хоть чуть-чуть исправить положение. И я испортила форму правой груди – я ведь ее сжимала вкладышами из ваты, а у нее в мои 12-13 лет был период роста, и она стала кривая – смотрит не вперед, а влево. Очень заметно.

А до возраста 33 года я покупала обувь на размер меньше и бесконечно от этого страдала. Позднее я заметила, что у меня размер обуви меньше, чем у многих знакомых женщин. Даже которые ощутимо ниже меня ростом, не говоря уже о таких же высоких, как и я. И тогда я перестала издеваться над своими ногами, втискивая ноги в узкую и тесную обувь.

Когда мне было 15 лет, я ездила посмотреть на Красную площадь, в Москву, с папиной аспиранткой. И мы ночевали несколько дней в аспирантском общежитии. Там было много очень взрослых людей (мне они казались очень взрослыми), мужчин и женщин. И я услышала, как они меня обсуждали. Один человек сказал: «Какая красивая девочка. У нее лицо, как будто нарисованное». Я перепугалась. Решила, что надо мной издеваются. Но папина аспирантка сказала, что никто надо мной не издевается. Я действительно красивая.

После возвращения из Москвы домой, я на очередное мамино замечание, что, мол, «сегодня я особенно страшная», пересказала то, что слышала в Москве про свою внешность. Мама поджала губы, и ничего не ответила. А глаза у нее стали злыми.

Примерно в этом же юном возрасте 15–16 лет, еще один разговор с посторонним человеком меня озадачил. Портниха, которая мне шила платье, вдруг сказала мне такое, что я тоже не поверила. Портниха сказала, что у меня очень пропорциональное сложение тела, и это существенно облегчает шитье. И еще она сказала, что у меня есть уникальная особенность физического строения тела – как у куклы. Такое бывает очень редко (портниха в молодости танцевала в балете, и уверяла меня, что хорошо разбирается в пропорциях человеческого тела). У меня очень высокий рост. И в основном такой рост «дает» укрупнение всех остальных частей тела, чтобы было соответствие. То есть, у стандартной высокой женщины пропорционально росту крупные кисти, стопы, лицо, голова, грудная клетка. А у меня было по-другому. Кисти, стопы и все остальное имело размеры, как у женщины среднего роста, а длина ног была сверх нормы среднего роста на 10 см. То есть я была высокой не за счет общей крупности, или громадности. А просто за счет равномерно «вытянутых» ног. Портниха сказала, что «с меня можно лепить скульптуру», настолько это красиво.