Светлана Богдан - Потрёпанный дневник педиатра

Думаю, что медицина одна из тех областей, которые в конечном счёте приведут тебя к Богу. Не могу сказать, что я человек религиозный и мистически чувствующий, но каждое утро, собираясь на работу, я говорю краткую молитву: «Господи, не дай мне никого убить сегодня». Проработав больше месяца, мне становится отчетливо ясно, что быть врачом не моё призвание. Мне не нравится это занятие. Но в каком направлении двигаться дальше мне пока неясно. Я трушу просто взять и оборвать всё, выбросить диплом в мусорку и стать где-нибудь менеджером по-недвижимости или продажам. Фальшивое чувство стыда не позволяет. Ладно, поработаю пока тут, потом разъяснится небо и будет видно в какую сторону двигаться. В хорошие клиники без опыта работы всё равно не берут. Надо хотя бы три года стажа.

Начало работы в инфекционном отделении ничем особо не ознаменовано. Две палаты заполнены детьми с чесоткой из неблагополучных семей. Чесотка тут что-то вроде локальной эпидемии в глухих сёлах, пока в городах забыли, как чесотка вообще выглядит. Покажите мне сотню кожных высыпаний, я уверена, что чесотку определю без ошибки! До того здесь это повседневное явление.

Завтра поеду на амбулаторный приём в одно из прикреплённых к поликлинике сёл. Заодно патронаж новорождённых, ежели имеются таковые.

Грустно смотреть на убогость вымирающих сел, где доживают свои последние дни одинокие старики. Господи, как же мне их жалко! Трудились они всю свою жизнь, бежали за планом пятилеток, строили в коммунизм, веря в его лозунги, и теперь вот тут на отшибе жизни в нищете и заброшенности. Чего только на селе не происходит. Сельская фельдшер только и выкладывала одну историю горше другой. Особенно мне запомнился слепой и немой старик, который каждый день, молча, сидет у входной двери своей покосившейся избушки с малюсенькими окнами, стекла которых были покрыты сажей изнутри. Как он жил, только один Бог знает. Пока я вела шестичасовой приём в амбулатории, напротив которой и был его домик, он всё так и сидел в одной и той же позе, словно статуя. Забуду ли я когда-нибудь этого старика? Мне кажется нет. Сколько буду жить столько буду помнить эту маленькую фигурку старика в рваной фуфайке в дверном проёме.

Бесконечные разъезды по сельским глубинкам. Сколько же у людей горя! Никому они там не нужны. Существуют села в каком-то своём времени и пространстве. Фельдшеры относятся ко мне как к строгому ревизору, а я кто? Да я такой же человек со своими надеждами, страхами и мечтами. Возможно, знающий меньше чем они. Моё знание оно книжное, а их знание оно жизненное! Говорю с ними просто и по-свойски, что явно им в диковинку. Не люблю этой ненужной горделивой субординации, люблю по-человечески. Конечно, любителям вскочить на шею надо непременно дать плетки, но ведь плеткой воспользоваться никогда не поздно, а надо быть прежде всего человеком, а потом уже врачом или заместителем по лечебной части.

Какой красивый огненный закат за темнеющими верхушками деревьев! Сколько вокруг красоты, нами не замеченной в суете дней…

В «инфекцию» из сёл теперь везут не только чесотку, но и вшей. Что ж, буду возится со вшами.

Вчера в больнице у гинеколога во воемя аборта женщина умерла от анафилактического шока. Больница об этом гудит. Бедный врач! Пришла к нему эта убийца нерожденных детей, да сама коньки и откинула. Мне не жаль эту нелюдь, а врача жаль. Будут сейчас устраивать экспертизы и проверки. Мертвых не винят, виноватых найдут среди живых. В лучшем случае напишут, что была врачебная ошибка и отберут сертификат.

А что такое врачебная ошибка? Как её совершают. По незнанию? От физической усталости, когда мозг уже не воспринимает и не выдаёт никакой информации? Как это происходит? У каждого по-разному, но нет такого врача, который бы её не совершил. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Врачу приходиться много чего делать. Я для себя решила, как только совершу врачебную ошибку, то для меня это будет знаком оставить медицину.

Беспробудная скукота. Читаю вечерами Зощенко, чтобы «развеселить» своё грустное житие-бытие. Удивительное мнение у деревенских мужиков об одиноких женщинах на селе. Во первых, они считают, что раз девушка одинокая, то значит ей требуется оказать сексуальные услуги. Какой животный примитивизм! Других по себе судят, видимо!? А во-вторых, местное мужичьё, видимо, на себя давно зеркало не смотрело. Только от одного их внешнего вида всяческое желание пропадёт навсегда.