Андрей Геласимов - Год обмана

В общем, я не заметил, когда они приехали. Наверное, она поставила машину где-нибудь в другом месте. Я их увидел уже на нашей скамейке. Фиг его знает, сколько они там просидели. Когда я подошел, они болтали о чем-то. И ладно бы просто болтали. Ощущение было такое, как будто тетя с племянником обсуждают, как у него дела в школе.

– А-а, Миша, – сказала она. – Присаживайся, мы сейчас.

С таким же успехом она могла бы сказать этим тоном: «Ну надо же, какая милая собачка побежала!»

Я сел и стал слушать их как дурак.

– В общем, тебе надо было сказать ей сразу все, – говорила она. – Ты меня понимаешь?

Пацан мой кивнул.

– И сразу бы все стало ясно, – продолжала она.

«Что здесь происходит? – сидел и думал я. – Или это у меня крыша поехала?»

– Короче, тебе решать. – Она вздохнула и поднялась со скамейки. – Миша, ты чудо!

Она вынула из сумочки сто баксов. Пацан очень внимательно посмотрел на меня.

– А может, сам надумаешь как-нибудь? Ты такая лапа. Я все мучилась, на кого ты похож.

– И на кого?

– На Джонни Деппа. Такая лапочка.

– Нет, я пас, – сказал я, убирая деньги в карман. Тем более, что я понятия не имел, кто такой этот Джонни.

Пацан по-прежнему не отводил от меня взгляда. Дырку, видимо, хотел прожечь.

– Как знаешь.

Она нагнулась к нему, чмокнула его в щеку и потрепала левой рукой в перстнях по голове.

– Пока, Сережа. Подумай о том, что я тебе сказала.

– Хорошо, – ответил он, поправляя волосы. – Я подумаю. До свидания.

– Всего хорошего, мальчики.

Минут десять мы сидели молча как идиоты. Ноги у меня совсем замерзли.

– Ну, что будем делать с деньгами? – наконец спросил я.

– Сто баксов – это не деньги.

– Кому как.

– Давай их потратим, – сказал он.

– Давай. А на что?

– Сколько стоит проститутка?

Я понял, что мне его сегодня не удивить. Этот папин Сережа был особый случай.

В общем, девчонку звали Олеся. Наверное, откуда-нибудь с Украины. Теперь там, говорят, совсем жрать нечего. А может, красивой жизни захотелось. Их много, хохлушек, на Тверской околачивается. Нам попалась такая ничего себе, симпатичная. Правда, болтала много.

– Если хотите, могу сразу с двумя. Но это будет дороже.

– С двумя не надо, – сказал я.

– А с кем?

– Вот с ним.

– А может, лучше с тобой? Ты такой хорошенький.

– Нет, только с ним, – ответил я.

Пацан мой совсем нахмурился.

– А едем-то мы куда?

– Едем ко мне домой.

– Я по домам не езжу.

– Да ты посмотри на него. Он же пацан совсем. Его, что ли, испугалась?

– Нет, не его.

– Да я даже подниматься не буду. В машине вас подожду.

– Знаешь, какие эти пацаны противные? Чем моложе, тем хуже. Дай покурить.

Она жадно затянулась моей сигаретой.

– А может, лучше с тобой? А то он что-то молчит. У него точно все дома? Мне приключений на жопу не надо.

– Не бойся. Я сам прибегу, если что. Не бойся, чего ты! Человеку надо наконец с девственностью расстаться?

Этот Сережа посмотрел на меня волком.

Ну вот, думаю, я тебя и достал. А то сидит, будто принц датский. Россия, брат! Какие тут, на хрен, Гамлеты!

Получилось у них по-быстрому. Девчонка спустилась первая и попросила включить телик:

– По «ТВ-центру» сейчас мой любимый сериал показывают. Там как будто все про меня. Ты не смейся, если я буду реветь. Дай сигарету.

– А пацан-то мой где?

– Не знаю. Там остался. Говорит, хочет один посидеть. Странный какой-то. А квартира, знаешь, у тебя говно.

– Я знаю. Надолго он там?

– Ты у меня, что ли, спрашиваешь? Говорила тебе, лучше бы ты со мной пошел. С тобой я бы забесплатно трахнулась. Красивых мужиков знаешь в Москве как мало. То ли дело у нас!

– На Украине?

– С чего это? В Красноярске.

Ну что мне было на это сказать?

Я включил для нее телевизор.

После того как отвезли девчонку обратно, Сергей мой неожиданно заговорил:

– А ты от чего умрешь, как ты думаешь?

Я понял, что он решил удивлять меня до упора. Видимо, программу на сегодня еще не закончил.

– Посмотри лучше телевизор.

– Люди по разным причинам умирают, – не унимался он.

– Да? – я отозвался, лишь бы сказать хоть что-нибудь. Все-таки из-за него я получил такую работу.

– У Маяковского отец умер, после того как палец уколол булавкой.

– Правда?

– Крылов умер от обжорства. А Джордано Бруно сожгли живьем.

Тут я подхватил:

– И Жанну д’Арк тоже.

– Точно. А Анакреонт подавился виноградной косточкой.

– Так бывает, – согласился я, притормозив у светофора и размышляя о том, кто такой Анакреонт. – У моих соседей ребенок задохнулся, когда бруснику ел. Родственники из Сибири прислали. Мать потом себе вены резала. Говорила, что ему там плохо без нее. Откачали.