По красной дорожке, усыпанной черными тюльпанами, райской розой «Пьер де Ронсар» и «Царицей ночи», шли председатель пенсионного фонда и министр социального развития Родион Романович Раскольников; детский омбудсмен Евгений Онегин; министр культуры Иван Александрович Хлестаков; министр здравоохранения Павел Иванович Чичиков; предсказательница будущего Старуха Изергиль; министр обороны Сергей Сергеевич Скалозуб; главный психиатр Лев Николаевич Мышкин; девелопер Кирилл Петрович Троекуров; герой всех Мусорных войн, дамский угодник Григорий Александрович Печорин; популярные кинорежиссеры Владимир Ленский и Грушницкий, председатели общества «Геи с человеческим лицом»; крупный владелец шоу-бизнеса Семен Захарович Мармеладов с дочерью певицей Сонечкой; председатель следственного комитета Порфирий Петрович; министр образования Анна Аркадьевна Каренина; любимец женщин, светский лев, звезда кино и бузотер Владимир Андреевич Дубровский; вольнодумец и путешественник Александр Андреевич Чацкий и многие другие знатные персоны.
Красавица Сонечка Фамусова была центром всеобщего внимания. Стриженная наголо, с открытой до самых ягодиц спиной, на которой красовалось тату – двуглавый член с крыльями, – с проколотыми бровями, губами и кольцом в носу, она вызывала однозначный интерес мужчин.
Ленский сразу начал к ней клеиться. Его, видимо, прельщало в ней и мужское и женское начало, так сильно взаимодействующие друг с другом. Дополняющие и исключающие одновременно.
Выпив изрядно водки, покурив травы-муравы и пройдясь по «снежной дорожке» (но мы-то знаем, что причина странного поведения в другом), он зажал Соню в коридоре и затащил в мужской туалет. Надо сказать, что Фамусова не сопротивлялась. Однако вошедший туда Евгений Онегин решил, что Владимир Ленский пытается изнасиловать дочь губернатора. Он оттолкнул Ленского, не заметив, как режиссер достал пистолет и выстрелил в него. Евгений упал на колено и рухнул на пол из белого итальянского каррарского мрамора. Соня не успела закричать. Ленский обнял ее и страстным поцелуем заткнул ей рот.
В этот момент в туалет зашел Грушницкий. Он увидел Соню в объятиях Ленского и детского омбудсмена Онегина, лежащего на белом мраморе в красной кровавой луже. Здесь надо сказать, что Грушницкий тайно любил Евгения. Он выхватил у целующегося Ленского пистолет и выстрелил во Владимира. Но промахнулся и угодил в Соню, ранив ее в спину – попав в правое крыло двуглавого члена.
Герой и бывалый офицер Печорин, услышав выстрелы, моментально оказался на месте боевого столкновения. Увидев Грушницкого с пистолетом, труп Онегина и раненую Соню, он принял решение обезвредить противника. Грушницкий схватился за сердце, как бы прикрывая его ладонью, но пуля прошила насквозь кисть руки, сердце и сливной бачок. Кровь и вода хлынули одновременно.
Печорин и Ленский уложили Соню на диван и побежали за министром здравоохранения Чичиковым и главным психиатром Мышкиным. Лев Николаевич, увидев кровь, сразу упал в обморок, а Павел Иванович сказал, что он скорее экономист, чем врач.
Губернатор и мэр Фамусов, услышав пальбу, посовещался с министром обороны Скалозубом, и они приняли решение наступать. Павел Афанасьевич взял автомат Калашникова, а Скалозубу выдал «Узи». Они сразу, как им показалось, поняли, что произошло. «Печорин и Ленский стреляли в Соню», – сделал заключение Сергей Сергеевич и со словами: «Наши дети – наше будущее! Смерть педофилам!» – открыл огонь по преступникам. Ленский упал сразу. Печорин стоял на ногах долго, с достоинством, получая пулю за пулей. А потом, смеясь в лицо Скалозубу и Фамусову, упал лицом вниз на Ленского.
Павел Афанасьевич кинулся к дочери, лежащей на животе на голубом кожаном диване, который быстро впитывал в себя ее кровь и превращался из голубого в бордовый.
– Соня, дорогая… Жива, кровинушка моя! Жива!!! – Павел Афанасьевич стоял на коленях и ронял соленые слезы на простреленное правое крыло двуглавого члена.
– Какой же ты мудак, папаня. Они же не виноваты ни в чем… – теряя сознание, прошептала дочь губернатора.
В это время Старуха Изергиль на террасе предсказывала будущее Раскольникову, выкачав из него все деньги до последнего юаня. Родион Романович так разозлился, что ударил старуху топором, а потом добавил еще и обушком. Служанка Фамусова Лиза хотела было помочь гадалке, но тоже получила топором по темечку. Председатель Следственного комитета Порфирий Петрович решил арестовать Раскольникова, но, понимая, что одному не справиться, попросил помощи у министра культуры Хлестакова. Однако тот был в стельку пьян и нес какую-то ахинею про облако дыма-невидимки, которое дошло до Москвы № 2 с запада страны. Порфирий Петрович не стал слушать эту чушь. Надо было действовать, пока министр социального развития не зарубил кого-нибудь еще. Он подкрался к Раскольникову сзади, сделал ему подсечку и, когда тот падал, выхватил топор и со словами: «В страдании есть идея!..» – огрел им Родиона Романовича промеж глаз.
Читать дальше