Никита Самойлов - Всё как у людей

Мне дали пожизненный срок за убийство которое я не совершал…..

– У меня хороший адвокат он может подать апелляцию.– Я не вижу смысла жизни, в не тюрьмы моя жизнь здесь.

Спустя пол года.

Меня выпустили за полную не виновность, брат не смог жить стаким грузом на шее.

Он застрелился, в дешёвом отеле предав моему адвокату запись с камер видео наблюдений, где чётко видно что он убивает тех парней. Мне он передал предсмертную записку.

Привет брат если ты это читаешь, то я всё сделал правильно. Я знаю что это ты перерезал, тормоза на отцовской машине. Но он всегда тобой гордился. Стараясь придти на каждый концерт. Отец всегда ставил тебя в пример, и я завидовал тебе ты был свободный. Береги себя братишка.

Твой младший брат

Джек Хантер – Прятки.

Раз, два, три, четыре, пять…

Давайте поиграем… Например в прятки? Закроем глаза и сосчитаем до пяти.

Раз, два три, мне снова пять, и мы с папой гуляем по берегу моря.

– Смотри, сынок, видишь следы? – отец показывал следы на песке, их медленно смывало волной. – Эти следы как наша жизнь, их будет, много, но эти останутся навсегда.

Раз, два, три, мне двадцать шесть и я женюсь.

Раз, два, три, мне сорок два и я стою у могилы отца. Знаешь, пап, я всё понял.

Раз-два три, мне двадцать восемь, и у отца находят рак головного мозга, ему осталось жить меньше года.

Раз, два, три, мне сорок один и я гуляю с сыном по берегу моря. Наши следы смывает волной, отец был прав спустя столько лет. Следы остались, слеза медленно соскользнула по моему лицу.

Раз-два три, мне двадцать девять, я сижу в онкологическом крыле больницы. Папа в коме уже две недели, наверно там он играет в прятки со смертью.

– Папа, ты слышишь? – я беру почти холодную руку отца. Я закрываю глаза и считаю до пяти. Папа проснись, папа! Пульс на руке становился тише. Папа, папа, проснись, я слышу гулкий звук, на мониторе пошла длинная линия. Линия длинною в жизнь, я закрываю глаза, раз-два три, папа, я не могу, вспомнить правил… Раз, два, три…

Джек Хантер.

Улыбка.

Люди! Чаще улыбайтесь…

Мне было лет одиннадцать, когда я впервые встретил его.

– Папа! Папа! Кто это? – я показывал пальцем на странного дядю. Он сидел в дальнем углу, кресло-качалка не спеша покачивалось в такт его движениям.

Тогда я не знал, что это был дом престарелых, а этот странный дядя был моим дедушкой. C его лица не сходила улыбка.

– Ну, здравствуй, папа, – дедушка даже не отреагировал, он просто улыбался, – это твой внук.

– Нет, пап это не мой дедушка, мой дедушка дома, – и тут я увидел то, что меня испугало на всю жизнь. Дедушка улыбался, но было что-то не так, по его морщинистым щекам текли слёзы. А улыбка так и не сходила с лица.

– Папа, давай уйдём, пожалуйста, – я хотел бежать куда-нибудь. Это было гиблое место. Сюда ехали умирать. Смерть стояла в воздухе, здесь было всё пропитано страхом и одиночеством. Все понимали, что это их последнее пристанище. Тогда я видел дедушку, в последний раз улыбка все-таки не сошла с его лица. Даже на похоронах он лежал в гробу с улыбкой на лице.

Только потом я узнал, что попал в аварию и его лицо почти собирали по частям. Лицевой нерв был задет, и с тех пор он всегда улыбался. Моя бабушка бросила его и ушла к другому. А он всё улыбался и улыбался. Он начал сходить с ума и в конце-концов даже перестал узнавать родственников. Он всегда улыбался, он не мог по-другому. Санитары нашли его, в туже ночь он проглотил сорок таблеток валлиума. Сейчас уже много лет спустя я часто вспоминаю ту улыбку и понимаю, что человек улыбается не всегда, когда ему хорошо. А когда по-другому он просто не может…

Дежавю

Посвящается всем, кто забыл меня…

Предисловие.

Он нашёл меня. Хотя это было и не так сложно. Наверное, подкупил того странного парня из отеля. Но я знал, что он придёт, я был готов. Сейчас он зайдёт в комнату, и я выпущу в него обойму из Магнума. А может меня сдал продавец оружия, надо было убить его. Шаг, ещё шаг, от прошлого нельзя уйти, оно найдёт тебя. И, кажется, моё вот-вот настигнет меня. Я стараюсь не дышать. Мы в нашем старом доме, он сгорел почти дотла, но одна комната осталась целой. В ней я его и жду, тень мелькает, в проходе. И я не думая жму на курок. В комнате раздаётся громкий выстрел. Продавец не обманул: если бы он действительно стоял в проходе, то в его теле было бы несколько лишних отверстий. Но я промахнулся и теперь он точно знает, где я. Он делает шаги, я не вижу его, но чувствую что он уже в комнате. От прошлого нельзя убежать нельзя…