Ирина Пиляр - Планета Suomi

…Ты грустишь, мой Викинг, от собственного несовершенства. Ты не поёшь, как Люди… Ты не можешь поплакать вместе с ними и тем более утереть им слезы или успокоить их… Но ты, дорогой мой, сам по себе не способен и на Зло! Знаешь, что это такое? Нет?

– Зло – это всегда разрушение, это всегда боль.

– Люди, наши с тобой любимые и загадочные Существа, имеют способность приносить это самое з л о не только в свою Человеческую жизнь, то есть друг другу, но и в Жизнь окружающего их Мира, ни в чем перед ними неповинного и от которого в немалой степени сами же они и зависят…

Волны ускорили свой бег, с шумом накатываясь одна на другую. Что-то изнутри рвалось и трепало Море так, что оно все бурлило и пенилось.

Кораблю слышался Морской стон.

Опять заныли все болячки, Морской организм испытывал неимоверное напряжение. Тучей надвинулись мрачные мысли.

Я умираю. Почему сейчас, почему здесь… Ведь т о Время еще не пришло…

Снизу, из глубины поднималась и окутывала собой ноющая непрекращающаяся Боль. Она снова начинала трепать и будоражить Море.

Целый шквал волн поднимался высоко-высоко и падал на Корабль, пенисто струясь по его бокам. Судороги разрывали Воду, вздымая волны с новой силой и обрушивая их вниз подобно водопаду.

Они не просто бились о Корабль, а казалось, хотели разбиться насмерть, только бы не чувствовать это страдание.

Большой и белый Викинг подпрыгивал как мячик и казался себе маленьким и беспомощным. Он не на шутку встревожился за своего друга, искал и не находил способ помочь ему, перебирая в голове сотни вариантов.

– Подожди, Море, одну минуточку! – вдруг взмолился Корабль. – Я думаю и думаю и никак не могу поверить, что Люди способны намеренно причинить тебе боль и страдание. Ведь это абсурд! Разве можно сознательно мучать того, кто тебе помогает жить? Кто взирает на тебя с любовью? Кто наконец является сам источником не одной жизни в себе?.. Я не могу в это поверить… – повторил Викинг.

Море не отвечало. А небо неожиданно стало проясняться. Тучи сползали за горизонт, ветер стих, и вдруг воцарилась странная тишина. Волны еще катились, но тоже как-то бесшумно.

Шторм прекратился. Море прислушалось к себе. Боль ушла. Это случилось как-то внезапно. На душе стало легче, жаловаться уже не хотелось.

– Наверное, я еще многое должен тебе объяснить, дорогой мой Викинг! – тихо произнесло Море. – И про себя, и про людей, и про то, что мучаешь иногда больше всего тех, кого любишь и в ком нуждаешься. Но ведь где-то есть и выход из всего этого, где-то есть и спасение… Как ты думаешь, Друже?…

Викинг подставил свой белый бок под фонтанчик морских брызг, издал протяжный гудок куда-то вдаль и вдруг неожиданно стал набирать скорость. Всегда медленный и очень неторопливый Корабль мчался по волнам и внутри него звучала мелодия. Она и наполняла его силой и уверенностью, и приносила какую-то новую радость. Эта радость незаметно передалась и Морю…

Кирилл человек очень серьезный, хотя и не такой взрослый. Он не любит всяких сюсюканий, «телячьих» нежностей, поэтому на «Кирюшу» отзывается с меньшим удовольствием, чем на полноценное «Кирилл» или в крайнем случае «Кир», что звучит тоже весомо, пусть и кратко, и вполне по-мужски.

Он такой же светловолосый как отец, а глаза карие, мамины. Похож, естественно, на обоих, но сколько у них разногласий! Интересы всех членов семьи часто не совпадают, и по любому вопросу у каждого может быть свое мнение.

Конечно, такую свободу слова и мышления развил в Кире отец – молодой и даровитый ученый-эколог. Именно так часто называет его мама – «молодой и даровитый». Хотя какая уж там молодость – почти сорок лет!

Совсем недавно за обеденным столом Кирилл высказал свое мнение по поводу плова. И отцу, и маме плов показался очень вкусным. «А мне не вкусно», – признался сын.

Пришлось кое-что не совсем лицеприятное выслушать от отца. А то как же! «Мама старалась, пересматривала разные поварские книги, вычитывала новые рецепты по интернету в поисках неожиданного и аппетитного! Потом тратила время на магазин, на приготовление этого чуда-блюда, на красивую сервировку стола. Ей так хотелось увидеть довольные лица сына и мужа, а тут, пожалуйста, – не нравится!

– Как-то это не великодушно, не по-мужски, даже если и правда – не нравится… А сын?»