Мила Романова - «Аленка» шоколадка

Да, я знала. В каждом городе, где бы мы не бывали: на экскурсии или в ашраме, Женька умудрялась найти ювелирную лавку и накупить целую кучу разных «цацок» из серебра с драгоценными камнями. Эта Женькина страсть была так заразительна, что я тоже обязательно что-то себе покупала. Хотя потом носила это редко.

– Так вот, – продолжала Женька, – я увидела на витрине это кольцо. Ты же знаешь, я давно хотела себе что-то такое, истинно восточное…

– Да, ты всегда хотела, – подтвердила я.

– Ну вот, я зашла и попросила примерить… – Женька замолчала. Лицо приобрело задумчивое выражение, а глаза стали мечтательными.

Я молчала. Я слишком хорошо знала свою Женьку. Говоря ее же словами, я видела, что она уже «влезла ногами в маргарин».

– Он… ну… он таким красивым оказался, – продолжала она.

– Он, это кто? – вернула я ее к действительности.

– Хозяин лавки… Мустафа. Он молод, конечно… Ему всего 33. Но он так красив… как Бог.

«Приехали», – подумала я, и тот час же вспомнила все, что раньше слышала о египетских любовных историях. И про гаремы, и про пропавших женщин, которые просто вышли погулять из отеля…

«А ты сама…», – продолжал мой внутренний голос, – «ты сама, куда и к кому приехала? Ты его знаешь, этого Мухаммеда? Странное знакомство, три месяца в скайпе и все тебе готово: любовь-морковь. Получите – распишитесь.

Где у тебя гарантия, что Мухаммед говорит правду?»

Я подавила внутреннее беспокойство усилием воли и продолжала слушать Женьку.

– Мы пили чай, – рассказывала она, – знаешь, чай каркаде, он тут какой-то очень особенный и вкусный. Потом Мустафа угощал меня халвой с орешками. Тоже вкусно… – и она мечтательно зажмурилась.

Я понимала, что в таком состоянии, в котором находилась сейчас моя подруга ей бы и горчица российская была похожа на мед.

– А кольцо, откуда взялось? Ты его купила? – спросила я.

– Ну да… Вернее нет. Я сережки купила и подвеску, – она полезла в сумку и достала разноцветный мешочек, расшитый бусинами, и протянула его мне.

В мешочке были такие же серебряные серьги с сапфирами и цепочка с подвеской. Все очень красивое. Настоящий восточный стиль.

– А кольцо… – Женька запнулась, – он мне его подарил. Сказал, что я красивая… И что он всегда мечтал встретить такую женщину.

– А… что было потом? – осторожно поинтересовалась я.

– Ничего не было. Он меня за руку подержал, потом руку мне поцеловал и сказал, что хотел бы со мной встретиться сегодня… вечером, – добавила она спустя.

– Нет! – категорично заявила я, – никуда ты не пойдешь! Это же опасно!

– Опасно? – удивилась Женька, – Мухаммед – это нормально, а Мустафа – опасно… Мира, где логика? – и она посмотрела на меня своим строгим докторским взглядом.

«А ведь она права», – пролетело у меня в голове. И чтобы разрядить обстановку я сказала:

– А, пойдем-ка, на завтрак. Ужас, как кушать хочется…

Мухаммед позвонил почти в полдень. Он сказал, что очень удивился, когда, проснувшись утром, не обнаружил меня рядом. Я ответила, смеясь, что мне жаль тратить прекрасный солнечный день на сон. Мне нужно море и солнце.

Он не стал возражать, а наоборот, вдруг начал извиняться и сообщил мне, что должен уехать на три дня. Какой-то срочный незапланированный рейс. Он особо не объяснял, а я не спрашивала. Но когда, наконец, разговор был окончен, я вдруг почувствовала огромное облегчение.

«Ура! Свобода!» – пронеслось в голове. И я с удвоенным энтузиазмом стала собираться на пляж.

А вечером Женька засобиралась на свидание. Меня она с собой не звала. И это было понятно и объяснимо.

– Мир, посмотри, какую мне кофточку одеть: вот эту розовенькую или эту тунику с цветами?

– Розовую, – отвечала машинально я.

– А почему? – не могла успокоиться Женька, – мне туника нравится больше.

– Туника прозрачная и с коротким рукавом. Ты же помнишь, что нам Артур говорил: закрытая одежда и скромное поведение…

– Причем здесь Артур? – вдруг разозлилась Женька – ты что, хочешь мне настроение испортить? К совести моей взываешь? Да нет у меня совести! – уже кричала она. – Восемь лет моей жизни он украл, Артур твой… – и она опять заплакала.

Я растерянно подошла и стала рядом:

– Ну, Жень… ну не плачь. Прости меня, пожалуйста. Я не буду больше лезть к тебе с советами, поступай, как знаешь…

Когда Женька ушла, я вдруг почувствовала пустоту и одиночество и даже пожалела, что Мухаммеда нет в городе. Может сесть и помедитировать? Но на душе было неспокойно, и я решила пойти в бар. Там сок вкусный и кофе чашку можно выпить. Кофе я любила больше всего и свежевыжатый апельсиновый сок тоже.