Гайя Азези - Чёрный мёд. Ты выбираешь свое счастье

– Я оставил эту комнату для срочной перезагрузки. Иногда мужчине надо отключаться от всего и побыть в пустоте одному.

– А я-то думал, что же я упустил в этой жизни! «Пустой ящик»! Гениально! – совершенно искренне воскликнул мистер Габалла.

Как вы поняли, дизайнеру удалось соблюсти удивительный баланс бельгийского шика и арабского этно.

Конечно, вилла Адама стала достопримечательностью Каира. В их с Динарой дом на приемы с удовольствием стекались люди, ценящие красоту, или важные люди, которым нужно бывать в красивых интерьерах… Естественно, только по приглашениям.

Динара вносила свои ситуативные добавки в атмосферу салона. Она любила срезанные цветы, и в салоне всегда были три вазы с цветами – каллами, розами, орхидеями, гладиолусами, хризантемами или редкостными туберозами. Все непременно белого цвета. Так супруга поддерживала букетами основные интерьерные решения из белого, золотого и синего цветов. Немецкий рояль был тоже белым…

Супруга Адама вошла во вкус организации светских вечеров. Она лично подписывала пригласительные билеты, составляла программы салонных вечеров и проводила благотворительные аукционы. Кому оказывать помощь, тоже выбирала она. Чаще всего это были государственные госпитали и школы, находящиеся в ужасающе удрученном состоянии. Адам благодарил Создателя за то, что дал его супруге доброе сердце.

Естественно, она не только реализовывалась в качестве светской звезды, но и прекрасно управляла домом и уделяла много времени своему мужу. Готовила его любимые блюда, собственноручно стирала и утюжила дорогие рубашки. И – вы поверите? – когда он возвращался домой и присаживался в малом кофейном зале, она приносила таз и большой медный кувшин с ароматной водой – в ней настаивались почки гвоздики – и мыла мужу ноги. Адам видел, что жене нравилось так выказывать свои почтение и нежность к нему.

Родив двух дочерей с интервалом в четыре года, Динара стала исключительно домашней хозяйкой, которая приглашала на свои фортепианно-салонные вечера гостей гораздо реже – бывало до одного раза в полгода.

Эмма – киевлянка и учительница младших классов с абсолютно не украинским именем, однако сочетающимся с украинской фамилией: Эмма Вадимовна Любченко. Если вы жили среди славян, то знаете, что женщина, выходя замуж, берет фамилию мужа: как зонтиком покрывает себя энергией новой семьи, куда она вошла за мужем.

Эмма же, выходя замуж, оставила девичью фамилию, поскольку супружеская была совсем неблагозвучной и несла странный смысл, если человек был в курсе глубин украинского языка. Чорногуз – ни много, ни мало – «черный зад». Конечно, у ее супруга кожа была белой и даже без особой поросли, но без обид: то ли дело Любченко!

Когда выходила замуж второй раз, у нее не было претензий к красивому звучанию и смыслу фамилии мужа, но язык заплетался бы произносить имя и фамилию – Эмма Мережко. Легче уж оставить любвеобильную девичью фамилию. Тем более, что и сын был записан на нее.

Второй муж был известным в Киеве архитектором. Со временем – с приставкой «главный». Он отвечал за генеральный план застройки столицы и учреждал стандарты фасадов, которые не должны нарушать общее стилистическое единство домов на одной улице, был руководителем группы по разработке плана развития столицы, да и в целом талантливый архитектор! Причем Эмму радовал тот факт, что талант не опьянял его настолько, чтобы не замечать и не поощрять таланты других.

Конечно, он был богат. Но важно то, что отличался добрым нравом и щедростью. Имя Эммы заиграло в достойном обрамлении: появились невиданные ранее наряды и украшения, поездки на модные курорты – в Баден-Баден и Карловы Вары.

Он исходил с ней улицы Зальцбурга и Инсбрука, Утрехта и Лиона. Комментировал со знанием эксперта все увиденные красоты. Нанимал на несколько часов гондолу в Венеции и карету в Вене. Ему всегда хотелось дать жене удовольствий по максимуму. Почему? Таков он был. И у него точно были на то свои причины.

Когда они поженились – через десять месяцев после знакомства и тогда он еще не был главным архитектором столицы, – Эмма с трудом верила, что ее сказочная жизнь – реальность, а не киношная мечта, по которой сохнут те, у кого нет своей жизни.

Хотя само начало их истории выглядело очень неромантично, банально и даже пугающе. За полтора часа до того, как они встретились с Данилой – ее вторым супругом, – ее первый муж, Кирилл, начал метать марокканские ножи по движущейся мишени в квартире. И этой мишенью была его жена – Эмма. Вы едва ли признали бы будущую жену главного архитектора в этой измученной женщине на пике ее столь ужасной роли жертвы.