Валерий Шилин - Чашка кофе

Я подумал: «Если бы он сбавил темп и смог бы зарабатывать не полтора миллиона, а, скажем, 500 тысяч, неужели бы ему не хватило этого на его холостяцкую жизнь?» Я ведь знаю, он эти деньги всё равно не тратит, а кладёт в банк. Для того чтобы на такой доход открыть действительно серьёзный бизнес, его сбережений не хватит. Так для чего же эти жертвы? Разве только копить на старость? Но мудрые люди поучают: «У твоего последнего пиджака всё равно нет карманов». Вместо вопроса я предложил ему старинную байку «О рыбаке и капиталисте», которую мне ещё в молодости рассказал товарищ по работе.

Лежит на берегу моря рыбак, нежится в лучах солнца. Рядом – его утлая лодчонка.

Проходит мимо капиталист.

– Ты почему бездельничаешь и зря время теряешь? – спрашивает он. – Сегодня рыба идёт косяками! Спеши в море, лови, пока есть шанс.

– А для чего мне это? – отвечает рыбак. – Я уже своё поймал, на сегодня хватит. Надо и расслабиться.

– Глупец, ты наловишь много, очень много рыбы, выгодно её продашь, купишь себе новые сети, новую лодку – будешь ещё больше ловить. Потом купишь шхуну, наймёшь других рыбаков. Будут они на тебя работать, а ты тогда сможешь лежать на пляже и наслаждаться жизнью. Разве не в этом смысл жизни?

Подумал, подумал рыбак и ответил:

– Зачем все эти сложности? Я и так лежу на песочке, наслаждаюсь. Я не тороплюсь. Меня моя жизнь вполне устаивает.

Мой приятель никак не прокомментировал этот рассказ, только вздохнул, глянул на часы и стал собираться на очередной business appointment – деловую встречу, говоря по-русски.

Как мне кажется, человечество вступило в иное временнóе измерение с появлением первого, по-настоящему массового общественного транспорта – пассажирского поезда.

Извозчик в старину и такси сегодня работают по вызову, подстраиваются под клиента, а вот железная дорога первой заставила человека подстраиваться под свой жёсткий график. Потом уж всё поехало-полетело: трамваи, автобусы, троллейбусы, самолёты… Одним словом, публичный транспорт твёрдо и уверенно вошёл в наш быт, стал регулятором нашего времени. На работу и с работы – по часам. К врачу, юристу, чиновнику. Даже к другу на день рождения – и то в строго обозначенное время. А ведь, казалось, совсем ещё недавно, ритм жизни строился по иным меркам.

На Урале, в нашей российской промышленной глубинке, старые люди рассказывают такую быль о прошедших временах и правилах.

Утром пропел первый заводской гудок – сигнал к пробуждению ото сна. Пора вставать! Второй гудок – пора выходить из дому на работу. Не засиживайся, люд работный! В третий раз дают сигнал уже в самом начале первой смены. К этому моменту каждый был обязан быть на своём рабочем месте. В конце трудового дня – последний гудок. И так – каждый день.

У человека заводской ритм закрепляется до автоматизма. Мозг сам даёт себе сигналы. Ранним часом ты без посторонней помощи просыпаешься за несколько минут до будильника – заводского гудка. Сегодня люди просвещённые называют этот феномен биочасами.

В стародавние времена, до эпохи индустриализации, для измерения времени хватало песочных и даже солнечных часов, но технический прогресс заставил человека изобрести более точный хронометр – механический, а потом электронный и даже атомный. Промышленный город пустился в гонку со временем. Каждая секунда, каждый миг на счету. И только в деревне всё оставалось по-прежнему. Пропел петух, взошло солнце – пора приниматься за дела по хозяйству. Солнце село – время отдыхать. Так было когда-то.

Время ощущается нами по-разному. Для молодого любовника, жаждущего встречи с пассией, часы и минуты ожидания тянутся неимоверно долго. Зато потом, в ласках и объятиях, время как бы сжимается и пролетает как одно мгновение. И наоборот. Когда не знаешь, чем себя занять, время тянется, а то и вовсе останавливается.

Учёные утверждают, что ощущение времени человеком – явление социальное, результат общественного развития. Некоторые убеждены, что мера времени имеет и национальные особенности. Разные народы, разные культуры по-разному понимают его течение.

Тем, кому довелось работать и общаться с арабами, хорошо известно, как, по нашей оценке, расточительно транжирят они время. Нам, уже привыкшим к пунктуальности, иногда кажется, что они, люди с Востока, не умеют ценить это качество. Назначив встречу, арабский шейх может с лёгкостью опоздать на час-другой. У тебя уже иссяк весь запас терпения, а он приходит, искренне улыбается, как будто ничего не случилось. И действительно, для него ничего необычного не случилось. Всё идёт привычной чередой.