Сергей Терещук - Мальчик и море. Непридуманные истории

Джангир гонял малышню-клопышню вокруг стола. Они визжали, пищали и смеялись, вызывая ответный лай соседских собак, и так увлеклись игрой, что чуть не сбили с ног Тофика, который вышел на веранду из своей комнаты.

– Обалдели что ли? Джаник, весь поселок на уши поднимете! Давайте, садитесь за стол! А ты чего там стоишь, как в гостях? Тоже садись! – обратился он ко мне.

Пьянящий аромат с кухни сделал его добрее. На балкон вышла мама с подносом, на котором стояло два кувшина – один прозрачный, покрытый капельками росы, с розовой жидкостью, в которой плавали ягоды смородины, крыжовника и ежевики, а другой кувшин был глиняный, и можно было догадаться, что в нём находится домашнее вино. За мамой вышла тетя Таня, держа полотенцем за уши чугунный казан с крышкой, из-под которой струился еле заметный зеленоватый дымок. При виде этой процессии хозяин расплылся в улыбке.

– Ну, наконец! А то я уже думал, с голоду помру… что там у нас?

Хозяйка открыла крышку и выпустила сказочного джинна с запахом долмы! Джинн заставил всех захлебнуться слюной и схватиться за вилки.

– Долма! – представила тетя Таня нам блюдо и добавила: – Из баранины! Алла, вы же едите баранину? Свежая! Не из магазина!

– Мы всё едим, – ответила мама и начала разливать напиток по граненым стаканам.

– Таааак! Детишкам холодненький компот…

– И взрослым тоже компотику, – подключился дядя Тофик и из глиняного кувшина дугой к стаканам потянулась светящаяся розовым тягучая влага. – Прошлогоднего урожая. Изабелла. Рядом с бассейном растёт… Ну, милости просим, гости дорогие!

И Тофик поднял бокал, призывая всех присоединиться к нему. Тетя Таня раскладывала долму по тарелкам.

– Ну, Тоф, подожди! Дай поесть сначала!

– Поесть мы всегда успеем. А спирт испаряется!

Дядя Тофик перевел бокал вина на вытянутой руке в мою сторону и прицелился сквозь него одним глазом.

– У-ле-ту-чи-ва-ет-ся! Да, боцман?

Так он меня иногда называл за мою полноту. Да и не только он. Во дворе тоже. Почему люди считают, что если боцман, то обязательно толстый? Я и худых видел…

– Кстати, а наш мастер Пончик починил пончифончик. Может, ему тоже вина, а то что он как маленький? Алла, ты же не против? – продолжал веселиться хозяин.

Мама погладила меня по голове:

– Рано нам ещё…

Вдруг снизу на всю катушку грянула песня про солнце «Бони Эм». Они как с цепи сорвались. Орали так, что в окнах задребезжали стекла. Дети вздрогнули. По поверхности жидкостей в стаканах пробежала рябь. Тофик опустил бокал.

– Че это?

– Я посмотрю! – брат-хиппи пошел утихомиривать взбесившихся музыкантов.

Хозяин вертел бокал вина за ножку, играя рубиновыми зайчиками.

– А меня отец с десяти лет вином угощал. И ничего! Нормально, как видите! Ну, всё? У всех долма в тарелках? Можно поднять бокалы, жена?

Острие холодной улыбки вонзилось в Татьяну. После тоста пришла очередь долмы. Это такие маленькие голубцы из рубленой сочной баранины, завернутой в молодые виноградные листья. И баранина должна быть именно рубленой! Большим ножом! А не бездушно перемолотая в мясорубке и превращенная в безжизненный фарш. Сказочное сочетание слегка терпкой кислинки бархатной листвы с немного соленым и в меру перченым сладким мясом молодого барашка. И обязательно полить соусом из кислого мацони с перетертым с солью молодым чесноком, выдержанным в холодильнике. Кислое, терпкое, мясное, соленое, острое и сладкое одновременно. Вот такое сочетание вкусовых красок создаёт всеми обожаемую картину кулинарного импрессионизма под названием «Долма».

Музыка внизу оборвалась так же резко, как и включилась. На полуфразе. «The dark days are gone, and…» Чик и все! «Темные дни прошли, и…» Не успели досказать артисты зарубежной эстрады чего же там произошло дальше. Вернулся Джангир.

– Сам собой включился магнитофон. Коротит, наверно, чего-то. Я его из розетки вытащил.

Осушив до дна бокал вина, Тофик взял вилку, открыл крышку казана, пронзил маленькое зелёное тельце горячей долмы, макнул ее, истекающую соком, в белый холодный соус мацони с чесноком и отправил догонять двести грамм домашнего вина.

– Люблю вот так вот из общей кастрюли горяченькую заточить… пока они там не остыли, как на тарелке….

Он сделал несколько движений небритыми челюстями, раскусив и пожевав невинную долму… Потом медленно встал из-за стола, подошел к перилам и, выплюнув все это за балкон, обернулся к Тане.

– Ты где баранину брала?

– У Самеда…