Анатолий Можаров - Есть зло, которое видел я под солнцем

– Кто они? – наивно поинтересовался Стэн.

– Как кто? – удивилась Мила Львовна, слегка поджав губы. – ОНИ!

– Ах, да… – поправился Стэн, но было поздно. Больше Мила Львовна к нему не обращалась, демонстрируя свои «сокровища» исключительно Лизе, проявившей полное понимание того, кто такие ОНИ.

– А вы разрешите мне это сфотографировать? – спросила Лиза так, словно уже никуда не торопилась и боялась только одного – ответа «нет».

– Конечно, Лизонька! Можно, я буду вас так называть? Ведь ради этого я вас и пригласила сюда, – радостно объявила Мила Львовна, раскладывая на крышке сундука конверты, письма и планы, которые Лиза щелкала, держа на вытянутых руках перед собой цифровую мыльницу. Вспышка на мгновенье озаряла комнату, и женщины согласованными движениями, словно сообщницы, убирали одни и раскладывали на крышке сундука другие бумаги. В их слаженных, целеустремленных действиях было что-то от шпионов из старых советских фильмов.

По окончании съемок компания спустилась вниз в том же порядке, в котором поднималась, и Мила Львовна принялась хлопотать с самоваром на веранде, чтобы напоить гостей чаем. При этом она ни на секунду не умолкала, сообщая подробности того, чем обнаруживали себя ОНИ. Оказалось, что однажды ОНИ перерыли весь чердак, но, видимо, открывать сундуки их цивилизация еще не научилась, и все бумаги остались в целости. В результате ОНИ взяли старый алюминиевый таз, в котором когда-то Вадик, муж Милы Львовны, использовал для промывки фотографий после фиксажа. Их заинтересовал и большой моток медного провода, которым Вадик хотел заменить алюминиевую проводку в доме.

Расставлять на столе чашки хозяйке помогала Лиза, а Стэн пристроился на краешке дивана, возле этажерки, на которой лежали подшивки «Астрала». Некоторые фразы и даже целые абзацы лежащей сверху «передовицы» были подчеркнуты разноцветными фломастерами.

– Я заметила, что ИХ интересуют только цветные металлы, – доверительно сообщила о своем наблюдении Мила Львовна.

– Как вы думаете, – испытующе прищурившись, спросила Лиза. – Чем это можно объяснить?

– Я думала над этим, – дежурная улыбка исчезла на время с лица Милы Львовны, она явно ожидала подобный вопрос. – Вполне возможно, что у НИХ проблемы с тарелкой.

– С какой тарелкой? – поинтересовался Стэн, почти не слушавший Милу Львовну, и тут же пожалел, что встрял в разговор, поймав испепеляющие взгляды двух пар женских глаз.

– С летающей, разумеется! – голосом директора гимназии заявила Мила Львовна. – ИМ нужен стройматериал, запчасти и топливо.

– А что с топливом? – испуганно спросила Лиза, оторвавшись от чашки чая, ароматизированного вялым листом бадана.

– С топливом – самое таинственное! – перешла вдруг на громкий шепот Мила Львовна, которая даже не успела из-за разговора притронуться к своему чаю. – ОНИ, по-видимому, пользуются таким топливом, для активации которого необходим спиртовой раствор. Дело в том, что на веранде у нас стоит тумбочка с аптечкой, так вот все спиртсодержащие препараты…

– А можно воспользоваться туалетом? – перебил рассказ о самом таинственном Стэн.

И снова дамские глаза метнули в него по снопу искр, прежде чем Мила Львовна объяснила, что туалет за домом.

Услышать продолжение загадочной истории Стэну было не суждено, но зато в туалете ему попались на глаза аккуратно нанизанные на гвоздик в стене прямоугольные газетные куски размером чуть больше ладони. Стэн сразу же узнал в них «Астрал».

– В самом деле сумасшедший дом, – прошептал Стэн. – А Лизка пишет свои статьи для душевнобольных.

Провожая гостей, Мила Львовна вышла на веранду, и попросила сфотографировать ее на фоне дома, что Лиза незамедлительно сделала, выставив в меню фотоаппарата самое высокое разрешение.

– А эту фотографию вы поместите в газету?

– Обязательно, Мила Львовна, – бодро отрапортовала Лиза. – Думаю, она пойдет на титул, во всю полосу!

– Ой, смотрите, а вот и Вадик приехал из Москвы, – с наигранной радостью сообщила Мила Львовна, напряженно глянув куда-то за спины гостей.

Будто по команде Лиза и Стэн обернулись. По улочке к дому шел нагруженный сумками мужчина лет пятидесяти с лишком. Одинокую прядь седых волос, очень приблизительно маскировавшую обширную лысину, ветерок то откидывал с его лица, то закрывал ею мужчине глаза, и тогда он вертел головой, как собака, чтобы убрать волосы с глаз – руки были заняты.

– Как он, бедный, волок все это? – жеманно пожалела мужа Мила Львовна и, уже обращаясь к мужу, громко добавила с нотой сожаления в голосе: – Ты мой верблюдик, я тебя совсем заждалась…