Алехандро де Альфареро - Дон Педро, путешествие за океан, или Как можно вдруг ужасно разбогатеть. С иллюстрациями автора

А потом рыбы вдруг скинули свои полосатые пижамы и оказалось, что это вовсе не рыбы, а какие-то тушканчики. Они попрыгали, попрыгали, как видно для разминки, а после все разом нырнули в пруд, и только шляпы странной флотилией долго ещё качались в зелёных от водорослей волнах. И казалось бы, что сон уже закончился, но тут снова появился усатый конь, хотя он и был, вроде, совсем из другого сна, и стал своими многочисленными усами удить рыбу – только вместо рыбы наловил целых две дюжины шляп. Этим сон на сей раз и завершился, потому что тут дон Педро уже окончательно проснулся. Он почесал голову и тут и там, но от того ничего в ней, однако, не прояснилось и непонятное не сделалось понятным. Тогда дон Педро полежал, подумал о том да о сём и снова заснул.

А утром, едва только выглянув в окошко, дон Педро заметил парящую высоко в небесах огородную лейку и с той-то поры и пошли тут всякие чудеса.

Конечно, взгляни он в тот момент не туда, куда он взглянул, а куда-нибудь совсем в другое место, то ничего бы, наверно, и не случилось, и прошло бы всё всё мимо никак его не коснувшись. И не о чем тогда было бы и рассказывать. Но дон Педро глянул, как раз, в тот самый момент и, как раз, именно туда. И тогда уж всё вдруг пошло, поехало, закрутилось, завертелось и получилась вся эта вот история.

– Ну и дела же нынче творятся! – удивился дон Педро висящей в небесах лейке, – Это ж надо куда забралась!

И в самом деле это было более чем странно, лейки же обычно не летают, они ведь не птицы. Ну, а эта вот почему-то летела, и не так словно случайно была заброшена в небеса и вот вот свалится вниз, а как уверенный в себе небесный житель, воздушный шар или там дирижабль какой-нибудь, который хоть он и не птица, но в небесах чувствует себя не хуже, чем медуза в волнах.

Дон Педро сперва совсем было не поверил своим глазам, и для проверки закрывал и открывал их, прищуривался и прижмуривался, но напрасно – ничто не становилось ясней, и лейка преспокойненько летела и летела себе куда ей только хотелось. Она была ведь вовсе не плод воображения, вроде коня с усами, а потому с чего бы ей было и исчезать?

Совсем даже напротив, кружа и жужжа не хуже дюжины шмелей – над крутыми горами, зелеными долами да лесами солнечной Испании, где появился на свет и жил с тех пор наш герой, лейка, наконец-то, приземлилась в саду под окошком, то есть прямо под самым носом дона Педро, словно бы для того, чтобы он мог её получше разглядеть.

– Прямо чудеса какие-то индийские творятся! – всё никак не мог взять в толк происходящее дон Педро, – так-то скоро глядишь бочки да ведра, да чайники-кофейники летать вздумают! И что ж это будет если и всякая посудина, да и прочая вещь, что лишь стоит иль лежит так-то вдруг запорхает?

И он тут же напредставил себе в уме уйму всякой летающей всячины, коя в привычном обиходе не то что не летает, но даже и не ползает.

Наверно дон Педро и дальше мог бы ещё представлять массу всякого летающего, ему ведь это ровно ничего и не стоило, но тут рожок у лейки, принялся вдруг непомерно вытягиваться, будто стал совсем уж резиновым, а воронка на его конце тоже раздулась каким-то небывало-глобальным грибом – отчего дон Педро так удивился, что и забыл всё, чему прежде удивлялся.

А воронка у лейки всё росла и росла, втягивая в себя всё больше и больше воздуха пока не стала величиной может и с целого кашалота – вольного жителя морей, а дон Педро, видно порастратив весь свой запас удивления, теперь уже и не удивлялся, а даже почти испугался:

– Вот же махина какая! Всё в себя так и тянет, так и тянет, всё равно как верблюд из ведра воду. Этак-то, ведь гляди все леса, поля, дома да и прочее хозяйство совсем в себя захоботит!

Но наконец воронка вытянулась из лейки уже до самых крайних пределов, дальше ей было просто уж никак не вытянуться, и крутясь и вертясь по всем сторонам, так тщательно пронюхала окрестность, что любой пёс мог бы ей, пожалуй, позавидовать.

Впрочем желая видно покрасоваться своей технической сноровкой, она прошлась кругом ещё и ещё раз и уже окончательно довольная и собой и результатом своих деяний, издала очень радостную, но однако, мало музыкальную смесь храпа со скрипом, после чего сопя совсем, как свеже продырявленная шина, вдруг съёжилась и вернулась в свое обычное состояние. А дон Педро облегченно вздохнул, убедившись, что ни листочка, ни травинки, ни кустика, ни деревца на сей раз никуда не подевалось.

Читать дальше